Конкурс 2014КинопремияКиноклубАкции
Все работы

Конкурс 2014

Долго и... (Чечен) (Cценарий кино)

Уваров Александр Иванович

0 %

ДОЛГО И …/ ЧЕЧЕН /

Автор: Александр Уваров

Оригинальный сценарий

Формат фильма: live action - fantasy

Тема фильма: war - westerns

 

Эпизод 1. Гражданская война. После артобстрела окопов красных, атака белой конницы. Красногвардейцы, бросая оружие, вылезают из окопов и бегут. Всадники догоняют их и рубят.

Эпизод 2. Сабельная контратака Красной кавалерии. Группа красных кавалеристов врезается в ряды конницы белых. От ударов сабли одного из красных конников тела разваливаются на две части и падают по бокам коней. «Рубака» с красной ленточкой на попахе и в форме конника «Дикой Дивизии».

Эпизод 3. Бежавшие с поля боя бойцы израненые, в обмотках, построены в шеренгу. Вдоль шеренги идет Троцкий, из маузера расстреливая каждого пятого. Напротив красногвардейцы: пехотинцы, кавалеристы в седлах.

Эпизод 4. В строю кавалеристов волнение. Голоса. Троицкий заметил эту суету, идет к конникам. Командир конников спешился и идет навстречу Троцкому.

Троцкий: Что именно взволновало красных кавалеристов, – спрашивает он командира. Из строя выезжает конник, спешивается. Отряд замер.

Троцкий: Я так понимаю, у Вас, товарищ, есть вопросы, – маузер все также в руке.

Боковым зрением Троцкий отмечает, что кавалеристы, из рядов которых выехал всадник в форме «Дикой Дивизии», держат руки на рукоятках шашек. Готовы к атаке.

Конник: Страха не знают только дураки. Эти красноармейцы, – показывает на шеренгу, – преодолеют страх и будут бить белых. А те, кого ты расстрелял….

Троцкий: Те, кого покарала народная власть – предатели. А остальные теперь не побегут.

Троцкий резко меняет тему. Говорит громко, чтобы слышали стоящие красноармейцы.

Троцкий: Вот Вы, товарищ, житель южной части России, и большевики теперь закрепят все земли за коренными жителями. Вы кто по национальности?

Конник: Чеченец – отвечает спокойно, смотрит в глаза.

Троцкий: Так вот ваши земли так и будут называться. И так со всеми национальностями, живущими в России – татарами, башкирами, калмыками… Со всеми.

Троцкий поворачивается, уходит. Рядом бежит командир конников.

Троцкий: Что это за «правдоха» у Вас в отряде?

Командир: Сулим – лучший кавалерист. В бою один сотни стоит. Он ударом сабли…

Троцкий: Откомандируйте его – пауза – в Петроград. Пусть учится. Нам нужны национальные кадры.

Эпизод 5. Петроград. 1919 г. Аудитория в Смольном институте. Слушатели: красноармейцы, рабочие, моряки. Среди них Сулим. Преподаватель, невысокий пожилой мужчина, пишет на доске. Движения резкие. Вся доска заполнена формулами. Ставит точку. Встал за кафедру. Обращается к слушателям:

Для решения этой задачи, господа, у Вас есть все: от логарифмической линейки до маузера . Решайте. Успехов.

Преподаватель сходит с кафедры, выходит из аудитории

Комментарий: Молодое государство готовило специалистов из рабочих, крестьян, солдат и матросов. Преподаватели были разные. Этот больше на курсах не преподавал. Были преподаватели и с другим отношением к «красным» слушателям.

Эпизод 6. Набережная Невы. Вечер. Слушатели курсов возвращаются в общежитие. В городе нет дров, трудно с продуктами. Война, голод. Мимо проезжают телеги с продовольствием, сопровождаемые моряками – балтийцами. Один из слушателей обращается к сопровождающему матросу:

Да тут на полк кормежки хватит!

Матрос, поправив маузер на боку, говорит:

Полк. Пехота. Дневной паек крейсера «Аврора». Вот сопровождаем к Федору Ивановичу Шаляпину. Он пел у нас вчера. А это, – показывает рукой на телеги – это благодарность.

Слушатели переглянулись. Сулим поправил ремень на поясе. Телеги скрылись в Петроградской темноте.

Эпизод 7. Та же аудитория. Занятия по философии. Слушатели: красноармейцы, моряки, рабочие. Преподаватель живо рассказывает:

И вот войска Александра Македонского входят в Афины. Граждане города встречают полководца, среди встречающих отдельной группой философы. Александр внимательно всматривается в лица философов. Оборачивается к свите, что-то говорит. Вперед выходит военачальник и обращается к философам: Почему среди приветствующих нет Диогена? Что с ним случилось? Где он?

Один из встречающих вызывается проводить Александра к Диогену. Двадцатилетний Александр взбешен: Покажите мне его!

Походкой льва, готового к нападению, Александр идет по улицам Афин. Небольшой дворик дома Диогена. Диоген лежит на диване и греется на солнце. Никак не реагирует на появление юного царя и свиты. Александр спросил Диогена о его желании.

Не затмевай мне солнца, – спокойно ответил Диоген. Юный Александр обезоружен. Его мальчишеский гнев улетучился. А смерть ненадолго отступила от философа.

Преподаватель с кафедры обращается к слушателям:

Вот так, дорогие мои слушатели, умение выстроить фразу не раз спасало жизнь человеку, а иногда и целому народу.

Эпизод 8. Петроград. Второй конгресс Коминтерна. Сулим знакомится с сотрудницей Коминтерна Фатимой, приехавшей с делегацией Азербайджана. Молодые люди женятся. После окончания курсов Сулима направляют на учебу в Германию.

Эпизод 9. Северный Кавказ. Чеченский поселок. Горы с покрытыми лесом склонами. В поселке праздник. Старики в национальных одеждах (с кинжалами) за столом. Женщины хлопочут над кушаньями. Среди сидящих за столом мужчин, мальчик лет десяти, тоже в национальной одежде.

Молодые мужчины показываю джигитовку, владение шашкой, кинжалом, состязаются в борьбе. Мальчик наблюдает за происходящим, пытается повторить движения с кинжалом. Старики, разговаривая между собой, наблюдают за упражнениями мальчика. Старейший, обнимая мальчика за плечи, говорит (чеченский):

Джабраил, наш народ за тысячу лет научился многому. Владение кинжалом – не самое главное, но и не последнее знание для мужчины. Сабля и кинжал – продолжение руки горца. Так что держать их надо крепко.

Праздник продолжается. Солнце садится за горы. Джабраил пристроился у костра на бурке. Засыпает.

Эпизод 10. Северный Кавказ. Вечереет. Обоз конвоируемых раскулаченных казачьих семей останавливается на ночлег. Красноармеец из конвоя обращается к всаднику в кожанных куртке и галифе: Товарищ комиссар! Надо бы выставить охрану.

Комиссар (с сарказмом утвердительно): Боишься, разбегутся.

Красноармеец: Казачки в былые годы здесь пошаливали. Бусурманы их не любят.

Комиссар смотрит вдаль. Молчит.

Эпизод 11. Утро. Ветер разгоняет туман.

(Вид сверху) Обоз. В разных позах тела застигнутых смертью мужчин, женщин, детей.

Комиссар поодаль, на коне. Любуется красотой утренних гор.

Эпизод 12. Квартира Сулима. Фатима и еще несколько женщин накрывают на стол. На кухне женский гомон (чеченский). Фатима изредка обращается к Джабраилу то на немецком, то на французском.

Юноша бойко отвечает матери, легко переходя с французского на немецкий, вставляет фразы на английском. Сулим за столом в окружении мужчин. Улыбаясь, обращается к сыну (чеченский):

Языки, сын, изучай, а родной люби. Знай, что для человека самые дорогие звуки – родная речь. Это ты с годами поймешь.

Эпизод 13. Середина 30-х. Тюрьма. Помещение допросов. За столом следователь. Лампа ярко светит в лицо человека, сидящего напротив. Это Сулим. На столе перед Сулимом лежат листы с показаниями его друзей и знакомых о том, что он – английский шпион, готовивший теракт на нефтепромыслах. Сулим засыпает. Падает со стула на пол. Его обливают водой из ведра, сажают на стул. Допрос продолжается. Кончаются четвертые сутки.

Эпизод 14. Сулима без сознания заносят в камеру, бросают на пол. Сокамерники, тоже «политические», обступают его, кладут на нары. Кожа на ногах отекла, обволокла ботинки сверху. Ботинки разрывают, чтобы снять.

Эпизод 15. Утром снова на допрос. Помещение допросов. Сулим сидит напротив следователя, тот подвигает ему лист с признанием вины. Сулим не подписывает. Следователь перебрасывается несколькими фразами с секретарем. Говорит: Пора заканчивать эту канитель. В семнадцатую его.

Эпизод 16. Коридор тюрьмы. Конвойные ведут Сулима. Камера №17. Открывают дверь. Молча впихивают Сулима в камеру. Дверь с грохотом закрывается. В камере – блатные. Поднимаются с нар. Сулим в прыжке хватает табурет, стоявший у нар. Встал спиной к двери. Табурет занесен над головой:

Я в гражданскую в бою шашкой врага от плеча до седла, надвое разваливая. Ну, а уж башку до плеч – проще простого. Так что двоих-троих с собой на тот свет прихвачу.

Блатные рассаживаются по нарам.

Эпизод 17. Камера №17. Утро. В дверное окошко подают 12 (двенадцать) мисок с едой. Сулим стоит с табуретом в руке, поодаль от двери – он 13 (тринадцатый).

Старший в камере: А где еще одна пайка? Нас же тут чертова дюжина.

В камере хохот. В окошко просовывают еще одну миску.

Эпизод 18. Третьи сутки. Сулим все также у двери. Но уже сидит на табурете, все время придерживая его рукой. В камере завязывается разговор о грехе, вере, Боге. Сулим осторожно вступает в разговор: цитирует на память отдельные главы из Ветхого завета и Евангелия. Сравнивает с Кораном. Рассказывает о еврейском Талмуде, индуистских законах Ману.

Комментарий: Все это преподавали на Петроградских курсах, готовя слушателей к атеистической работе.

Блатные задают вопросы. Сулим отвечает, разъясняет отдельные главы Библии. Но настороженность не проходит, Сулим дремлет, держась за табурет.

Эпизод 19. Пятые сутки в камере. Напряжение спадает. Сулим даже чувствует некоторое уважение блатных к нему. Старший в камере в разговоре с Сулимом узнает, что того арестовали на улице, и вряд ли родные и близкие знают, где он, что с ним.

Старший обращается к Сулиму с предложением: «Рубака», черкани своим маляву. Передадим.

Эпизод 20. Фатиму с сыном вывели из квартиры. Имущество вынесли, погрузили в грузовики – увезли. Квартиру опечатали. Где Сулим и что с ним – не известно. Фатима с сыном ночуют на вокзале первую ночь. Старый боевой товарищ Сулима пригласил пожить у него. В один из дней к Фатиме на улице обращается блатной, уточняет она ли жена Сулима, и передает записку от Сулима. Прочитав записку, Фатима идет в горком партии.

Эпизод 21. Горком партии. Кабинет 1-го секретаря. Фатима сидит у стола. «Первый» читает записку Сулима. Берет трубку телефона, просит соединить, называет фамилию. Соединяют. Негромко, короткими фразами, говорит с тем на том конце провода. Повышает голос: Ну и что в результате? - Пауза. - Не признается. А ему и не в чем признаваться, кроме служения делу партии и народу.

Кладет трубку. Молчит. Фатима встает из-за стола и уходит.

Эпизод 22. Сулим идет по улице. Подходит к своему дому. Поднимается на этаж. Дверь опечатана. Сулим срывает печать, входит в квартиру. Комнаты пусты. Все вывезено. Вспоминается шашка, подаренная Буденным, револьвер с гравировкой «За служение делу революции». Все это навсегда ушло из его жизни. Подходит к окну. Смотрит на улицу. Темнеет. Входит Фатима с сыном (юноша). Обнимаются. Молчат. Сын смотрит на родителей, прислонившись к косяку двери.

Эпизод 23. Призывной пункт. К Джабраилу (сын Сулима) присматривается человек в гражданской одежде. В шутливой форме начинает разговор с Джабраилом. Юноша горячится, но соглашается на «испытание».

Эпизод 24. Джабраил в военной форме с маникеном в руках стоит на верхней площадке вышки бассейна. Высоко. Незнакомец в форме с ромбиками генерала подходит к юноше. Продолжает шутить, показывая в низ на воду: А что – слабо спасти человека?

Подталкивает Джабраила к краю, тот прыгает. Юноша выплывает из бассейна, не выпуская манекен. Генерал улыбается.

Эпизод 25. Начинается служба. Военное дело. Боевая подготовка – боевое самбо, стрельба из всех видов оружия, ножевой бой. Занятия по вождению автомобиля, мотоцикла, катера. Верховая езда. Изучение иностранных языков: немецкий, французский, английский – преподаватели отмечают способности Джабраила к языкам.

Эпизод 26. Каспий. Баку. Джабраил в охране Микояна. Штормит. Микоян после разговора по телефону напряжен. Садится в лодку, гребет против волн в море. Недалеко катер, в нем Джабраил в рупор обращается к Микояну: Анастас Иванович, вернитесь на берег.

В борьбе с волнами Микоян успокаивается, пришвартовывается к катеру, поднимается на борт. Пожимает руку Джабраилу со словами: Все хорошо, сынок. Все хорошо.

Эпизод 27. 1941 г. Май. Формируется эшелон с зерном в Германию, по договору поставки. Микоян рекомендовал Джабраила в группу сопровождения, зная, что тот в совершенстве владеет несколькими языками.

Состав с зерном идет по территории Польши. Всюду видно движение воинских частей на восток. 21 июня 1941 г. эшелон пересекает “границу” Германии. 22 июня 1941 г. состав оцепляют военные. Сопровождающих арестовывают.

Эпизод 28. Тюрьма. Камера. В камере Джабраил и еще один человек по виду еврей. Джабраил стоит напротив решетки окна, смотрит на небо. Сосредоточен. Неожиданно для самого себя говорит (немецкий): Как жаль. Как жаль.

Еврей обращается к Джабраилу (немецкий): Зря Вы так думаете. Жить Вы будете долго и …

Фразу прерывает стук засова. Дверь открывается. Джабраила выводят. Еврей ему в след (немецкий): Мы с Вами еще встретимся, молодой человек. Еще встретимся.

Эпизод 29. Скандинавия. Концлагерь. Джабраила, владеющего несколькими языками, взяли к себе лагерные врачи – Герда и Берта. Молодые светловолосые немки, плотные с твердой походкой. На лице всегда жесткая улыбка.

Эпизод 30. Джабраил живет в бараке, где размещается рабочая команда лагеря: уборка территории, освобождение от трупов газовых камер, загрузка трупами крематория, отсыпка пеплом берега моря. У некоторых в команде сдавали нервы, и они кончали жизнь самоубийством. Кто-то сходил с ума. Один из таких – пожилой еврей. Он давно уже ни с кем не разговаривает, только постоянно бубнит грустные еврейские мелодии.

Эпизод 31. Над лагерем стелится дым печей крематория. Недалеко от берега в море большой валун, омываемый волнами.

Эпизод 32. Каждый вечер, возвращаясь из больничного блока в свой барак, Джабраил проходил мимо офицерской столовой. Повара, чтобы не носить помои далеко, выставляли ведра за дверь на крыльцо. Джабраил забирал ведра и относил в свой барак, утром возвращая чистые ведра. Так повторялось изо дня в день.

Эпизод 33. Один из поваров – румын, тоже выносил ведра, завидев идущего Джабраила. Ставил ведро перед ним, с улыбкой справлял малую нужду на помои. Джабраил брал ведра и нес в барак.

Комментарии. Много лет спустя Джабраил прочитал, что страна, потерявшая больше всех населения во Второй Мировой войне, была Румыния.

Эпизод 34. Медицинский корпус. Комната. Домашняя обстановка: шкаф, диван, буфет, кресла, стол, над столом лампа с абажуром из кожи с татуировкой. Татуировка: орел несет женщину схватив ее когтями за груди, из под когтей витекает кровь. В комнате Герта и Берта сидят полуобнаженные на кровати с бокалами, на столе бутылка спиртного. Женщины пью и ласкают друг другу груди.

Берта (немецкий): Знаеш, подруга, хочется чегото твердого мужского...

Герда смеется: Что за проблема? Там в подсобке русский. Наши мужчины пользуются контингентом. А мы что?

Женщины в комбинациях идут по коридору с бутылкой, прикладываясь к бокалам. Входят в подсобку, там Джабраил.

Берта приказывает Джабраилу (немецкий): Раздевайся. Медицинский осмотр.

Джабраил разделся. Подруги, потягивая спиртное, дают выпить Джабраилу. Берта подходит к Джабраилу (немецкий): Ну что ж, впечатляет. Да он еще и обрезной — вот так русский....

Берта и Герда выходят из кладовки, голые, с пореброшенными через плечо комбинациями и трусиками идут по коридору. Берта (немецкий):

Наши мужчины сильны в бою,-пауза.- Но не в постели.

Подруги смеются.

Эпизод 35. Причал. Паром. Герда и Берта наблюдают за выгрузкой контингента. В толпе выделяется молодая женщина, со звонким украинским говорком. Несмотря на несколько дней на палубе парома, видна ее красота. Весь ее вид, как бы говорил – «Все наладится».

Врачи отбирают молодых женщин с грудными детьми, беременных – это рабочий материал «философа».

Большую группу женщин ведут на «санобработку», им предлагают раздеться аккуратно сложив личные вещи. О чем то говорящие между собой полуобнаженные женщины, красота всей Европы, спокойно заходят в газовые камеры.

Эпизод 36. «Царство философа». Лаборатория вся в белом кафеле. «Философ» круглолицый, полный человек, копирующий Гитлера – усики, челка. Он и несколько его ассистентов проходят мимо лабораторных столов. На столах сучат ножками грудные младенцы. «Философ» дает последние указания. Эксперимент начинается. Лаборант кормит младенцев, в бутылочках молоко. «Философ» разговаривает с ассистентами и диктует секретарю комментарий о цели опыта (немецкий):

Безусловный рефлекс по Павлову. Теперь к сути эксперимента. Сознание это то, что отделяет человека от животного. Наша задача – установить: рожденный младенец – человек, тоесть наделен сознанием. Или? Или это животное – то есть наделен только безусловными рефлексами.

Ассистент ввозит тележку с емкостью, в которой кипит вода. В емкости бутылочки с сосками, наполненные кипятком. Лаборант начинает эксперимент. Младенец сосет кипяток, не останавливаясь. Это повторяется на всех младенцах. «Философ» диктует: Таким образом, мы с Вами опытным путем установили – младенец руководствуется только рефлексами. Напрочь лишон сознания, которое могло бы его спасти. А значит – это животное.

Комментарий: Годы спустя на Нюрнбергском процессе этот протокол будет фигурировать, как один из многих документов преступлений фашизма.

Эпизод 37. Тянутся одинаковые, под дымом крематория, дни. Джабраил несколько раз видел «хохлушку» в отсеке врачей. Также звонок голос. Таже уверенность – «Все наладится».

Эпизод 38. Вечер. Джабраил идет к выходу по отсеку врачей. Его окликает Герда (немецкий): Убери в операционной.

Женщины проходят мимо, весело обсуждая какой-то случай. Джабраил входит в операционную. На белом кафельном полу лежат конечности – руки и ноги. На столе под простынею с проступающими в четырех местах пятнами крови – «хохлушка».

В ее глазах – удивление, ужас, безумие.

Эпизод 39. Побег. Пригодились все навыки, полученные на службе и владение кинжалом, о котором когда-то говорил дед. Захват катера. Выход в море. Бомбежка. Выживших подбирает английское рыбацкое судно. После недолгого разбирательства русских зачисляют на корабли, везущие ленд-лиз в Россию.

Эпизод 40. Несколько русских спасшихся после побега, заходят в портовой «Паб». Перед этим они долго учили фразу, как заказать выпить, которую им написал по-русски Джабраил - «ту джин, ноу тоник».

Войдя в портовый «Паб», прошли к стойке бара, взобрались на барные стулья и произнесли заветное: Ту джин, ноу тоник.

Заветное «ту» повторялось многократно. Из приемника звучала музыка, которая постепенно стала слышаться все отчетливее. В зале, полном посетителей, стояла тишина. Один из лагерных, обратив внимание на тишину в зале, предложил (русский): Что-то здесь не уютно. Пойдем отсюда. Давай, закажи посошок на дорожку.

Ту джин, ноу тоник – произнес напарник.

Выпив и расплатившись, «лагерные» слезли со стульев и пошли к выходу. В зале начали свистеть и аплодировать, чем совсем сбили с толку «лагерных». На улице их догнал человек и сунул в корман 50 фунтов, еще больше обескуражив мужиков.

Комментарий: На следующий день в местной газете, было краткое сообщение об удивительном пари в портовом ресторанчике, в котором один из посетителей выиграл несколько сот фунтов.

Эпизод 41. Англия. Готовится к отходу конвой с ленд-лизом в СССР. Премьер-министр Черчилль желает морякам, стоящим на причале у кораблей, семь футов под килем. Премьер, как всегда с сигарой в зубах, проходит вдоль строя. Пожимает руку морякам, похлопывает по плечу. Один из моряков Джабраил.

Эпизод 42. Мурманск. Порт. Разгрузка судов с ленд-лизом. Джабраил сходит на берег с вещмешком. Идет в комендатуру порта. Арест.

Эпизод 43. Москва. Георгиевский зал Кремля. Вручаются награды участникам военных конвоев Второй Мировой войны. Среди награждаемых – Джабраил. Цветы подает «никто».

Эпизод 44. Новодевичье кладбище. Скромно убранная могила А.И. Микояна. Джабраил возложил цветы. К могиле подходит сын Микояна. Присматривается к стоящему человеку, спрашивает: Джабраил?!

Обнимаются. Стоят молча.

Джабраил, глядя на неуютность могилы, говорит:

Не по заслугам. Может нам, людям, которых он знал, которые его хорошо знали, поставить памятник, достойный этого человека?

Сын: Не надо. Мы сами.

Еще некоторое время молча постояли. Попрощались. Разошлись.

Эпизод 45. Москва. 70-е годы двадцатого века. Гостиница «Советская». Зал ресторана. На эстраде женский оркестр (все в возрасте, в синих брючных костюмах), играет мелодию «Шаланды, полные кефали…».

За столиком у стены Джабраил с друзьями, по-кавказски громко отмечают какое-то событие. Мимо в белом халате проходит сутулый, сухопарый, седой мужчина. Джабраил как будто спиной почувствовал прикосновение, обернулся. Внимательно присмотрелся, с сомнением в голосе окликнул: Алексей?! Божий человек.

Эпизод 46. Война. На передовую линию фронта прибыл какой-то кинолог со сворой собак. Из блиндажа слышится крик командира полка. Тот матерится и орет непонятно на кого: Мне снаряды, снаряды бронебойные нужны. А тут шавок из Азии подогнали…

Кинолог. Юноша лет 20, высокий, сухопарый, седой, тихо прошептал:

Гуси Рим спасли.

Комполка посмотрел на офицеров, стоявших вокруг, затем на юношу:

Что?... По данным разведки, завтра, на нашем участке танковая атака. За Рим не скажу. А вот за свой участок фронта. Разводи свою псарню на первой линии окоп. Кинолог?! Мать твою, перемать…

Юноша: Товарищ, полковник, мне помощник нужен.

Молчание в блиндаже. Комполка:

Помощник ему нужен. А кобелей сучкам твоим азиатским не нужно?

Обращается к офицеру: Из штрафников, дайте ему помощника. Не жалко.

Эпизод 47. Ночь в землянке двое: кинолог и штрафник – Джабраил. Керосиновый фитиль (гильза от пулемета) освещает страницы окопной брошюры. «Кинолог» читает вслух «Похождения бравого солдата Швейка во Второй мировой войне». Юноши искренне смеются, пока сон не сморил обоих.

Эпизод 48. Утро. Туман. Далеко на той стороне поля слышен гул моторов. Кинолог и Джабраил стоят в окопе, среди своры собак.

Эпизод 49. Линия окопа. В нем только юноши и собаки. Всех отвели на вторую линию обороны. В ящиках ранцы с минами. Кинолог уверенно закрепляет ранцы на собаках, напевая одну и туже строчку из песни: «Так-так-так говорит пулеметчик, так-так-так говорит пулемет» . Джабраил разводит собак по окопу и привязывает через 10 метров. «Кинолог» объясняет Джабраилу, как взводить мину и как спускать собак, чтобы самому при этом не взорваться.

Немцы начали артподготовку. «Рама», летавшая над позицией, сфотографировала пустые окопы 1-ой линии. Снаряды свистят над головами юношей, накрывая окопы 2-ой линии обороны. Звон в ушах постепенно переходит в гул… Это гул моторов танков, идущих по полю, на «пустые» окопы. До окопов сотни метров. Начали стрелять наши орудия. Разрывы снарядов отсекают пехоту. Кинолог и Джабраил перебегают по окопу и спускают рвущихся собак за бруствер. Слышны взрывы. Контратака наших.

Эпизод 50. Штабной блиндаж. «Кинолог» и Джабраил стоят перед офицерами. Комполка обращается к офицеру, стоящему рядом:

Начальник штаба, доложите об этих двоих.

Начальник штаба, молодой улыбчивый майор, как бы по-свойски докладывает: Что докладывать? Тысяч тридцать на двоих они вчера заработали. Если считать по приказу – три тысячи за танк. Вчера после того, как отбили атаку, перешли в наступление, в поле перед окопом, как раз и увидели работу этих двоих.

Комполка, с напущенной грубостью:

Ты что ж это, сукин сын, из доклада бухгалтерский отчет мне делаешь?

В блиндаже все стихли. Напряжение. Что дальше?

Комполка: Кинолог. Да, как тебя кличут?

Начальник штаба: Алексей Васильевич.

Комполка: Так вот, Алексея – Божьего человека – представить к званию Героя Советского Союза. Да! А «помощника» – я смотрел твое личное дело, Джабраил – восстановить в правах и звании. Все свободны.

Тишину блиндажа нарушили Алексей и Джабраил, выполившие в один голос: Служу Советскому Союзу.

Эпизод 51. Зал ресторана «Советский». Седой мужчина в белом халате подходит к столику. Всматривается в лицо Джабраила. Тихо спрашивает:

Ну так что, « помощник», в правах и звании восстановили?

Мужчины обнимаются. Алексей Васильевич извиняется и уходит. Скоро возвращается уже в добротном костюме, со звездой Героя Советского Союза на пиджаке. Недолго посидев, простившись с друзьями, Джабраил и Алексей идут в номер гостиницы. Женский оркестр играет мелодию по просьбе Алексея «Эх, дороги, пыль да туман…».

Эпизод 52. Номер в гостинице «Советская». Сидят двое. Алексей Васильевич открыл принесенную им бутылку коньяка Камю «Наполеон», пьет один.

Джабраил: Женат? Наверное, уже внуков нянчишь?

Алексей Васильевич: Женат был много раз.

Джабраил: И что менялось?

Алексей Васильевич: Ничего, кроме родственников.

Джабраил: Слушай, Алексей, хочу тебя спросить – как ты стал «кинологом»?

Алексей Васильевич затянулся папиросой, выпустил кольца дыма, прищурил глаз: Просто.

Эпизод 53. Разрыв снаряда (только пламя). Звенящая тишина. Окоп. Куски тел. На дне окопа лежит солдат. Он поднимает голову из текущей по дну окопа крови. Кровь теплая – парит. Солдат встает на колени, вытирает лицо – Алексей. По окопу, пригнувшись, идет старый солдат все время причитая (еврейский): Боже, что же это … Боже.

Подходит к Алексею. Говорит (еврейский):Алешка, ты? Живой. Слава Богу.

Оглядывается на куски человеческих тел, трупы в окопе и на брусвере окопа все время повторяет (еврейский): Боже, что же это … Боже.

В это время на окоп наезжает танк, разворачивает башню вдоль окопа. В следующий момент из башни вырывается пламя. Это огнемет. Старый солдат со словами (еврейский): Вреш. Не сожжош.- накрывает себя и Алексея шинелью. Шинель вспыхивает, старый солдат сбрасывает ее в сторону. Текущая по дну окопа кровь превратилась в сгустки.

Как жареная кровяная колбаса, – подумал Алексей, выбираясь из-под солдата, пробитого осколком снаряда.

Эпизод 54. Средняя Азия. Госпиталь. Алексей, совершенно седой юноша, стоит перед медицинской комиссией. В комиссии маленький, полный, лысый, суетной гражданский человек. Он набирает какую-то команду «кинологов». Главный врач, полковник, смотрит историю болезни Алексея, обращается к гражданскому: Вот, бери этого, седого.

Гражданский: Да мне молодые нужны.

Главврач: А он и есть молодой.

Эпизод 55. Площадка. Собаки. Солдаты. Макеты танков на тракторах. Идет учеба. Дрессура. Среди «кинологов» Алексей.

Эпизод 56. Железнодорожная станция. Суета. Лай собак. К эшелону, направляемому на фронт, прицепляют несколько вагонов с собаками и сопровождающими. Гражданский (суетной) дает последние указания Алексею:

Брикеты для кормления собак на весь путь в вагонах с сопровождающими. Сколько дней в пути – не знаю. Но за собак отвечаешь головой. Ты понял, Алексей? Телеграмма об отправке собак минеров ушла, тебя встретят – последние слова сказаны без всякой уверенности.

Эпизод 57. Эшелон останавливается на станции азиатского городка. Солдаты (сопровождающие) выпрыгивают из вагонов с рюкзаками и бегут на привокзальную площадь – там базар. Солдаты меняют брикеты на самогон и еду. Бегут к отправляющемуся составу. Залезают в вагон.

Эпизод 58. В пути уже вторую неделю. Вагоны отогнали на запасной путь, пропускают литерные с техникой и войсками. В вагонах лай и вой голодных собак. Алексей проходит мимо вагона сопровождающих – там весело. Резко развернувшись, идет к станционному зданию. Входит в комнату начальника станции. Там трое: один в форме железнодорожника, второй – военный, майор НКВД опирающийся на трость, третий – гражданский.

Железнодорожник листает журнал «Прибытия-убытия составов», что-то отмечает. Алексей обращается к начальнику станции – объясняет, кто он, что везет на фронт собак-минеров.

В конце говорит: Если так дело пойдет, собаки не доживут до фронта.

Начальник станции разводит руками. Майор, читая ленту телетайпограммы, обращается к гражданскому:

Ну что, ветеринария посоветует бойцу «кинологу»?

Гражданский: В тупике стоит вагон-рефрижератор с конскими тушами.

Майор: А что ему стоять? Прицепляйте конину с вагонами бойца «кинолога» к литерному.

Майор обращается к Алексею:

Думаю, твоим сопровождающим будет трудно обменять такой деликатес, но на всякий случай по линии передам, чтобы их привели в чувство. Но дело не в них. Главное – доставь груз на фронт. Хотя я честно не очень представляю собак в бою.

Алексей жмет всем руки. Сбивчиво благодарит. Уходит.

Эпизод 59. Состав, к которому прицепили вагоны Алексея, движется по степной равнине. Вдоль железной дороги тянутся обозы с беженцами на восток. В небе появляется маленькая черная точка – мессер. Раздается команда «воздух». Из вагонов выпрыгивают солдаты. Военные колонны рассыпаются по степи вдоль дороги. Только телеги беженцев продолжают двигаться – степь, все, как наладони, укрыться негде. Мессер расстреливает состав, сбрасывает бомбы на полотно, разворачивается и расстреливает обозы беженцев. Так повторяется несколько раз. Мессер летит очень низко, в кабине виден летчик в шлемофоне. Вот еще один заход. Появляется краснозвездный истребитель. Короткий воздушный бой. Мессер горит, летчик выпрыгивает из самолета. Парашют раскрывается, и он спускается у всех на глазах недалеко в степи. Солдаты, беженцы бросаются к парашютисту.

Эпизод 60. Перевернутая телега, в стороне колесо с торчащей вверх осью. Вокруг разбросан нехитрый скарб. Возле тел женщины и грудного ребенка – мужик. Посмотрел в сторону спускающегося парашютиста. Берет топор, нагибает ось и начинает затесывать. Толпа бежит к отстреливающемуся летчику. Мужик затесал ось, поставил колесо на попа - кол. Молча идет к толпе.

Эпизод 61. Состав тронулся. Воинские колонны потянулись по дороге на запад, беженцы на восток. Алексей смотрит из вагона. Там, у дороги, виден насаженный на кол летчик. Рядом мужик копает могилу. С головы летчика спадает шлем, из-под него рассыпаются белые, длинные кудри – женщина.

Эпизод 62. Очередная станция. Солдаты сопровождения в вагоне-рефрижераторе рубят конские туши. Куски конины разносят по вагонам, кормят собак. Поодаль стоит патруль, наблюдает за происходящим.

Эпизод 63. Номер гостиницы «Советская». Вид из окна. Внутренний двор. Каркас оранжереи, забитый театральными декорациями театра «Ромэн». Алексей Васильевич показывает на оранжерею, говорит:Вот не поверишь, Джабраил, а ведь в этой оранжереи для посетителей «Яра» выращивали ананасы, финики.

Тишина. Оба молчат. Алексей Васильевич, закуривает новую папиросу. Выпивает рюмку коньяка. Обращается к Джабраилу:А как тебе жилось все эти годы, «помощник»?

Джабраил: Как у Христа за пазухой…

Эпизод 64. Пятидесятые. Поезд. В купе двое: Сулим и «второй». Едут в Москву, оба представлены к наградам. Всю дорогу молчат. «Второй», опустив глаза в пол, обращается к Сулиму:

Сулим Алеханович, прости меня. Тогда в тридцать шестом я подписал бумаги из страха за своих и ….

Сулим обрывает «второго»:

За себя. Не один ты тогда давал показания о моей «шпионской деятельности». Да и не сейчас, когда мой народ депортирован, стоит ворошить прошлое.

Молчание. Стук колес. За окном вагона – пригороды Москвы.

Эпизод 65. Приемная Берии. В ожидании гражданские, военные, разговаривают тихо. Кто-то советует сделать заранее отверстие на лацкане пиджака под орден. Говорят, что Берия не любит прокалывать. Офицер вызывает Сулима и «второго», берет папку с документами и ведет их в кабинет.

Мужчины стоят перед столом. Берия открывает папку, читает. Расстегивает кобуру, достает пистолет со словами:

Да я вас, мерзавцы, собственной рукой расстреляю.

Открывается дверь. Входит офицер, приносит другую папку. Он ошибся, дал не те документы.

Заминка. Берия, не глядя на мужчин, говорит: Свободны.

Сулим и «второй» выходят из проходной, на улицу Герцена. Молча идут по вечерней Москве.

Эпизод 66. Северный Кавказ. По поселку, заселенному переселенцами, после депортации местного населения, идет Джабраил. В офицерской форме с наградами. Мимо едет на трофейном немецком мотоцикле милиционер. Останавливается. Заводит разговор, предлагает подвезти. Джабраил садится в коляску. Подъезжает к зданию отделения милиции. Милиционер слезает с мотоцикла. Командует: Заходи в помещение. Предъяви документы.

Эпизод 67. Помещение милиции. За столом лейтенант милиции листает офицерскую книжку Джабраила. Вслух перечисляет награды. Листает – называет ранения. В помещение входит старшина милиции. Спокойно, не обращая внимание на Джабраила, докладывает:

Мужики еще одного в лесу убили. Что делать?

Лейтенант милиции, глядя на Джабраила, говорит:

Оштрафуй на пятьсот рублей. И скажи, чтобы информировали, а то ишь ты, устроили охоту. Повторится – выселю.

Лейтенант милиции обращается к Джабраилу:

Так вот солдат – твоих здесь нет. И никогда больше не будет. А чтобы ты не плутал, я тебе дам поводыря, он тебе покажет дорогу к «твоим». Ночь посиди в участке. Так и нам спокойнее и тебе безопаснее.

Эпизод 68. Поезд идет по алым от тюльпанов казахстанским степям. В купе Джабраил и старшина милиции. Старшина всю дорогу в напряжении, сопровождает Джабраила. Старшина задремал. Открывается дверь купе. Входит еврей – сокамерник по немецкой тюрьме начала войны. Не обращая внимания на дремлющего милиционера, подсаживается к Джабраилу:

Я же говорил Вам, молодой человек, что мы еще встретимся.

Джабраил, без удивления, как будто расстались несколько минут назад, спрашивает с иронией: Так ты не досказал тогда… Начал с того, что жить я буду долго и… Так, что там после «И»…

Еврей: Не успел. Да. А знаете, Джабраил, я Вам лучше напишу.

Еврей выходит из купе и через несколько минут возвращается. Дает Джабраилу три голубых почтовых конверта. Джабраил берет конверты и автоматически кладет их в свой полевой офицерский планшет. Спрашивает еврея: Так что там после И…? Когда можно прочитать?

Еврей: Всему свое время, Джабраил. Всему свое время.

Старшина очнулся ото сна. Сразу набросился на еврея:

Гражданин! Гражданин, в купе посторонним нельзя.

Еврей выходит из купе.

Эпизод 69. Караганда. На холме горящий поселок. Солдаты цепью сдерживают разъяренную толпу. Выделяется женщина, остервенело посылающая проклятия в сторону горящего поселка.

Несколько дней толпа громила поселок чеченских переселенцев. С обеих сторон есть раненые, убитые. Солдаты прочесывают поселок. На холме показалась группа. Несколько мужчин, женщин с детьми, стариков . Впереди идет Джабраил, в форме с наградами. На руках у него мальчик, за руку он ведет девочку. В больших глазах мальчика нет страха, он внимательно вглядывается в толпу, как будто хочет запомнить этих людей, эти лица.

Эпизод 70. Караганда . Здание горкома партии. Кабинет. У окна «никто» смотрит из-за шторы на поднимающийся в небо дым от горящего чеченского поселка.

Эпизод 71. Восьмидесятые. Коридор института, по нему идет Джабраил. Подходит к двери ректора с табличкой «Ректор института Сулим Алеханович…». Джабраил входит в приемную. Секретарша приветствует его, сообщает, что к Сулиму Алехановичу пришли его ученики, вернувшиеся из загранкомандировки. За дверью слышен громкий смех.

Эпизод 72. Джабраил входит в кабинет отца, тот показывает ему на стул, не перебивая говорящего. Один из присутствующих оживленно рассказывает:

А он говорит военному атташе…

Эпизод 73. Африка. Строительство нефтепровода советскими специалистами.

Эпизод 74. Монтаж трубопровода, идет сварка стыка трубы. Сварной в маске, варит последний сантиметр шва. Снимает маску, молотком сбивает окалину. Достает клеймо и набивает его возле шва. Подходит прораб с группой рабочих. Восхищается красотой шва. «Сварной» молча собирает оборудование.

Эпизод 75. Бытовой городок советских специалистов. Бытовки, покрашенные в черный цвет. В одной из бытовок «сварной» переодевается. На нем костюм, сегодня суббота – можно выйти в город расслабиться.

Эпизод 76. Бар. «Сварной» сидит за столиком, пьет. Официанты его знают и поэтому подносят новую порцию по одному движению лица «сварного». Из закуски на столе только орешки.

Эпизод 77. В помещение бара набиваются моряки. Становится шумно. Весело. Один моряк садится за столик «сварного», что-то говорит ему на французском. «Сварной» напрягается, вспоминая все, что осталось от школы и произносит: Нотр дам де Пари. Жанна Дарк. Нормандия Неман. Тер Моску.

Фраза вызвала бурю эмоций у моряка и его товарищей. Каждый хотел выпить с «Тер Моску». «Сварной» не возражал.

Эпизод 78. Утро. Корабельный кубрик. «Сварной» открывает глаза. Присматривается. Встает, выходит из кубрика. Поднимается по трапу. Открывает дверь. Он на палубе французского вертолетоносца.

Эпизод 79. Кабинет. Трое: «сварной», начальник строительства, военный атташе (капитан 1-го ранга). Военный атташе кричит, говорит об ухудшении отношений с Францией, в результате проникновения «сварного» на французский вертолетоносец.

«Сварной», стоящий в центре кабинета, опустил глаза в пол. Молчит. Начальник строительства тихо, по-доброму спрашивает: Так как ты там оказался, Сережа?

«Сварной» молчит. Военный атташе: Не понимает он всей тяжести совершенного. Да что с ним разговаривать. В 24 часа в Союз. Вот тогда он все поймет.

Сварной, не поднимая головы, то ли спрашивая, то ли утверждая, произносит: А с каких это пор возвращение на Родину стало считаться наказанием?

В кабинете воцарилась тишина. Начальник строительства: Сергей, иди, работай.

Эпизод 80. Кабинет ректора. Все смеются. Гости прощаются с Сулимом Алехановичем и Джабраилом. Уходят. Отец и сын, подходя к окну, смотрят на город – Грозный.

Сулим негромко (чеченский): Здесь скоро будет большая кровь, сын.

Эпизод 81. Северный Кавказ. Джабраил в звании полковника милиции, с генералом Шамановым проходят мимо уложенных в ряды трупов боевиков. Здесь люди разных национальностей: арабы, негры, китайцы, индусы, русские, чеченцы…

Шаманов останавливается у трупа в спецкамуфляже английского спецназа. Нагибается, берет документы. Читает по-английски – по документам это был гражданин Великобритании. Шаманов цитирует: Что кинул ты в стране далекой? Что ищешь ты в стране чужой?

Джабраил говорит вслух сам себе: Я такой букет только в Афгане видел. Там с нами воевали всем миром – и враги, и друзья.

Эпизод 82. Джабраил идет по расположению отряда. Проходя мимо одной из палаток, нагибается, открывает штору. В палатке отдыхают бойцы Московского спецназа. Джабраил обращается к бойцам: Хорошая работа, бойцы.

Один из спецназовцев отвечает: А мы не только хорошо работаем, мы и отдыхать хорошо умеем. Будешь в Москве – звони. Отдохнем.

Джабраил с улыбкой: Хорошо. Позвоню.

Эпизод 83. По рации сообщают, что движется колонна «Врачи без границ». Приказ – пропустить без досмотра. Джабраил направляется на КПП, куда уже подошла колонна. Из машин выходят мужчины, женщины. Среди персонала две пожилые, крепкие для своих лет, крашеные блондинки. Женщины о чем-то говорят на немецком. Громко смеются. Словно током ударяет Джабраила. Тембр этих голосов, этого смеха – никогда и ни с чем Джабраил не спутает и не забудет. Да, это постаревшие Герда и Берта. Джабраил идет вдоль колонны, проходит мимо женщин. Те всматриваются в его лицо. Замолкают, но улыбка с лиц не сходит. Джабраил командует дежурному по КПП: Пропусти колонну «Врачи без границ».- И негромко (немецкий)- Работа дает свободу.

Комментарии: Один из девизов на воротах немецких концлагерей Второй мировой войны.

Эпизод 84. Грозный. Колонны российских войск выходят из города. По сторонам вдоль движения колонн – ликующие боевики. Замыкает колонну отряд чеченских милиционеров. Командир идет последним. Это Джабраил. Их боевики провожают молчанием.

Эпизод 85. Екатеринбург. Приехал последний президент СССР – Горбачев. Встречается с общественностью в зале бывшего горкома партии. Выходит на улицу. Идет сквозь толпу к автомобилю. Проходит мимо седого человека – тот плюет Горбачеву в лицо. Замешательство. Милиция задерживает «седого».

Эпизод 86. Управление внутренних дел. Скопление сотрудников. Полковник рассматривает документы «седого». Входит гражданский. Все затихают. Полковник встает, начинает доклад по форме. Гражданский жестом его останавливает. Подходит к «седому», спокойно, жестко жмет тому руку со словами: Не перевелись еще «правдохи» на земле Русской.

«Седой» – Джабраил.

Эпизод 87. Кремль. Кабинет. Со спины седой человек (Ельцин), перед ним «никто». Только что было обсуждение инцидента с Горбачевым. Ельцин – возбужден. «никто» говорит: Если государственный институт власти породил такого «правдоху» – институт надо расформировать или реформировать.

Эпизод 88. Москва. Джабраил в кругу спецназовцев, их жен, девушек, за столиком в модном московском клубе. Музыка. Веселье. Разговоры обо всем. Джабраил с интересом наблюдает за происходящим. Неожиданно для окружающих Джабраил говорит:

Жаль. Жаль, что у себя на Родине я такой раскрепощенности, свободы не увижу. Мне уж недолго осталось быть на этом свете.

Ребята за столиком сделали вид, что ничего не произошло. Вечер продолжался.

Эпизод 89. Москва. Новый Арбат. Светофор напротив Белого дома за рулем «Хаммера» Джабраил. Из впереди стоящей машины выходит чеченец. Джабраил слышит родную речь. Открывает окно «Хаммера».

Эпизод 90. Белый дом. Кабинет. У окна «никто», из-за шторы смотрит на суету возле «Хаммера», стоящего на светофоре.

Эпизод 91. Подмосковье. Коттедж. Пожилая чеченка с внуками перебирает старые фотографии. Из альбома выпадает голубой конверт, поблекший от времени. Женщина вспоминает, что в их семье уже были два таких конверта: первый – в день их свадьбы с Джабраилом; второй – в день смерти отца Джабраила - Сулима Алехановича. Женщина вскрывает конверт, разворачивает лист. Читает вслух:

Примите мои глубокие соболезнования в связи с трагической гибелью Вашего супруга.

Подпись: Волф Мессинг.

Эпилог. Скандинавия. Джабраил стоит на берегу моря, где когда-то был в концлагере. В сотне метров от воды – валун.

Комментарий: Берег намыт пеплом сожженных людей.

0 %

Комментарии

Написать комментарий

Лермонтов Михаил Юрьевич
info@kinopriziv.ru

Спасибо, комментарий отправлен и будет добавлен после модерации