Я ПРОСТИЛ НАПОЛЕОНА

Авторы: Иван Егоров, Владимир Фатьянов

 

Робкие лучи солнца, едва пробиваясь сквозь разноцветные виражи высоких окон, сказочной мозаикой расцвечивают паркет в кабинете российского императора в Зимнем дворце, отражаясь в хрустале люстр, бросают свет на прекрасные картины в массивных золоченых рамах, блестящую бронзу статуэток и канделябров. Высокий статный мужчина в темно-зеленом военном мундире без знаков отличия и орденов медленно шагает по сияющему паркету кабинета. Это российский император Александр I.

У окна стоит другой мужчина в штатском, немного постарше императора, изыскано одетый, с благородными чертами лица - друг детства Александра, член Негласного комитета, польский князь Адам Ежи Чарторыйский. Александр I останавливается и смотрит на портрет Екатерины Великой.

- «Нужно стремиться во всех случаях к человеколюбию, состраданию и любви к ближнему. И благоволить ко всему роду человеческому, быть чистосердечным и не терпеть обмана». Помните эти, слова mon chere?

- Конечно, Ваше Величество, это слова императрицы Екатерины. Говорить-то она говорила… Но… Польша, как государство, исчезло с лица Земли именно по ее велению, а многие поляки оказались пленниками России.

- Разве вы пленники? Императрица желала прекратить вражду двух народов, имеющих общую историю. Мы росли с вами вместе, и, по-моему, вы не страдали от заточения.

Адам вместо ответа лишь усмехается, опустив голову.

- Но… я не удерживаю никого из поляков против их воли.- Император вроде бы не замечает усмешки князя.- Ваш бунтарь Тадеуш Костюшко может хоть завтра покинуть пределы моего государства. Хотя… его первым бы следовало вздернуть на плахе за то, что вырезал в Варшаве за ночь двадцать тысяч казаков. И справедливо был наказан графом Суворовым.

- Это все в прошлом, Ваше величество.

- «Не помнить прошлого, значит не видеть будущего», мой друг. Но вы мне нужны по другому поводу. Я недаром напомнил слова Императрицы о человеколюбии. Вы в курсе, что творится в Европе?

- Властвует Наполеон.

- Вот именно – властвует. Надеюсь, Вы помните разработанный нами кодекс международного права?

- «Основанный на обязательстве стран никогда не начинать войну, не исчерпав предварительно всех средств для сохранения мира. И использовать для этого посредничество третьей стороны…», - Адам цитирует наизусть статью из кодекса и, кажется, обрадован этим воспоминаниям.

- Пора сделать первый шаг в сохранении мира на нашем континенте.

- Вы думаете, что создание Союза европейских держав в настоящих условиях возможно?

– Да, мой друг Адам, «…пора перестать делить Европу! В ней накоплено огромное количество смертельного оружия: пушек, мортир, ружей, гаубиц, пистолетов. Как будто болезней и немощей недостаточно для гибели человечества.» И для объединения усилий по созданию «Европейского союза» или «Совета Европы», называйте как удобно, я и предлагаю Вам, князь, провести переговоры с Англией.

- Ваше величество… - Чарторыйский хотел что-то сказать, но Император тут же перебивает его.

- Уверяю вас, а вы уверьте всех, что Россия первой вступит в этот Союз. И клянусь вам, дорогой князь, «моя страна никогда не будет вмешиваться во внутренний раздор иных государств... Если они, конечно, не нарушат мир моей империи.»

Князь больше не решается делать замечания.

- «Я не политик, мой друг. Я император государства Российского. Первый среди равных: мещанин, крестьянин, дворянин... Но волею Бога я в ответе за весь свой народ российский, и хочу, чтобы все к нему относились с уважением.»

В это время открываются двери, и входит генерал-адъютант Александра I - граф ОжаровскИЙ, а следом - адмирал ШИШКОВ.

Император бросает взгляд в сторону открывшейся двери.

-Его превосходительство, адмирал Шишков! – докладывает генерал-адъютант.

-Входите, Иван Николаевич. Как раз во время.

Император вновь поворачивается к Адаму.

-Уважаемый князь, вам придется отправиться в рисковое путешествие. И проделать его следует на корабле. Сухопутный маршрут в Англию не безопасен. Надеюсь, адмирал, вы дадите в сопровождение князю Чарторыйскому лучшего морского капитана.

Адмирал Шишков вытягивается по стойке смирно.

-Несомненно, Ваше Величество! Корабль поведет капитан Ставский – храбрый и достойный офицер.

-Ну что ж, с Богом, Адам! - Император обнимает Чарторыйского. - С нетерпением жду вашего возвращения.

Возможно, именно так начнется эта трагическая и одновременно прекрасная история... История, которая впитает в себя великодушие поступков там, где люди привыкли встречать жестокость; надлом личности и предательство там, где чаще всего ожидают геройства и самопожертвования. В ее основе - судьба офицера русской армии, ставшего при жизни олицетворением рыцарства, чести, милосердия и незаслуженно забытым нашим временем. Это баллада о НАСТОЯЩЕМ МУЖЧИНЕ, настолько ярком и необычайном, что даже среди своих противников он оставил замечательную память. Человек этот – гусарский генерал КУЛЬНЕВ ЯКОВ ПЕТРОВИЧ.

И хотя действие фильма разворачивается в период великих войн, мы не ставим задачу создать эпическое полотно с грандиозными баталиями, опереточными балами, многотысячными массовками, нет. Однако не стоит думать, будто история жизни главных персонажей, какая бы необычайная она ни была, уже сама по себе обеспечит картине успех. Задача сложней... Трудность, прежде всего, обусловлена сложными коллизиями самой жизни героев и тех людей, которые их окружали, непредвиденными психологическими поворотами, неожиданными проявлениями человеческой души. События, о которых пойдет речь, охватывают период с 1808 по 1812 год. Всего 4 года... Четыре спрессованных, боевых, наполненных поступками высочайшего трагического звучания, года. Насыщенных счастьем, самопожертвованием, подлостью и искуплением... Годы, которых иному человеку хватило бы на всю жизнь...

В 1808 - 1809г. Россия вела войну со Швецией... Боевые действия, то, разгораясь, то, затухая, происходили на территории Финляндии. Временами наступало полное затишье, и лишь дерзкие рейды передового русского отряда приводили в ярость начальника шведской армии графа ЛЕВЕНГЕЛЬМА. Командиром этого русского авангарда был полковник Гродненского гусарского полка Кульнев. Славное имя, забытое имя. Человек, о котором слагались легенды при жизни. Таинственный Кульнев... Гусар, храбрец, умница, гуляка. Великан с душой ребенка.

Воображение рисует давно ушедшее прошлое, как удивительно светлое время. Время истинно мужских поступков и беззаветной любви к Родине. Время не показного великодушия, доброты и отчаянной храбрости. И недаром русский гусар Кульнев является национальным героем не только России, но и Финляндии, героем, которым восхищался король Швеции Густав IV Адольф, которого уважал Наполеон Бонапарт и французские генералы.

...Зимние сумерки. Ветер со свистом раскачивающий занесенный снегом кустарник, с ожесточением пронизывающий ветви оголенных деревьев. Пустынно. Только следы на снегу. Небольшой отряд шведской пехоты пробирается по заснеженной кромке льда. Горстка людей в серых шинелях, и бесконечно белый, до горизонта, унылый снег... Чуть слышно звякнула в морозном воздухе серебряная сбруя. Рука в замшевой перчатке потянулась к эфесу сабли, и сразу же взмыл в небо клинок. Копыта с силой ударили по льду!

- С Богом! Марш, марш!

Шведы сразу же увидели их... Увидели вырвавшуюся из засады казацкую сотню, почувствовали несущуюся в страшном молчании прямо на них беспощадную лаву... Увидели пики наперевес, мохнатые казацкие шапки, надвинутые почти на глаза, такие жесткие и неумолимые. Поняли, что эту, ощетинившуюся пиками смерть, остановить уже не сможет никто. И до вечности остались мгновения...

Лишь теснее сомкнулся шведский отряд - маленькое серое пятнышко на белом снегу. Все ближе и ближе бешеные кони, уже виден вырывающийся из их ноздрей пар, все страшнее и громче топот копыт...

Выстрелы! Еще! Еще! Почти в упор!..

И вот уже пики врезались в серую массу... Сабельный удар рассек звонкий воздух и погас.

Удар пикой! Другой! Третий! Вновь жуткий сабельный свист!

Срубленный эполет на стоптанном конскими копытами снегу... Сиплое дыхание коней... Перекошенные в ужасе лица... звон сабель... И пики, все бьющее и бьющее в живое...

Кольцо взмыленных лошадей окружило то, что осталось от маленького отряда, еще несколько секунд и ...

На мгновение стало тихо. Лишь вдалеке, сквозь завывание ветра, будто бы послышался приближающийся топот копыт... И тогда морозное небо разорвал вопль, даже не вопль - мольба:

- Koulnef! Koulnef!.. Sanves - nons lavie! (фр. - Кульнев! Кульнев!.. Спаси нам жизнь!)

И он успел... На полном скаку, врезавшись в толпу рубящихся, раскидал безжалостные кровавые пики и предотвратил страшное... И в тишине, отбросив шпагу, почтительно склонил перед Кульневым голову молодой шведский генерал, раненый в шею. Алая кровь залила воротник с кружевным жабо и расшитый золотом мундир, видный из-под распахнутой шинели...

Кульнев поднял шпагу и посмотрел на обагренный кровью клинок:

- Возьмите, генерал... Не пристало лишать храброго противника знаков его чести и достоинства...

Вновь стало тихо. Лишь снег все сильнее завьюжил вокруг недавнего побоища...

Так был пленен личный адъютант шведского короля, генерал Левенгельм. Поэт Денис Давыдов - адъютант и друг Кульнева писал: "Молва о великодушии Кульнева разносилась повсюду. В финском городе Або, занятом русскими войсками, в доме бургомистра давали бал. Когда в зал вошел Кульнев, все - и дамы и мужчины - встали со своих мест и принялись выражать искреннюю благодарность "своему завоевателю". Следует добавить, что по-рыцарски Кульнев относился не только к мирным жителям, но и к противнику. А уж если кто попадал ему в плен, то никогда не испытывал ни издевательств, ни унижений, о чем, в частности, и свидетельствовал пленный шведский генерал. Слухи о необыкновенной храбрости Кульнева и милосердии к противнику проникают в Стокгольм. То, что Кульнев не дает свершиться расправе над побежденным врагом, стремится сохранить жизнь каждому солдату и даже отпускает их домой, приводит в восхищение ГУСТАВА IV АДОЛЬФА - молодого шведского короля. И вот, во время очередного совещания во дворце, он объявляет приказ. Приказ, запрещающий СТРЕЛЯТЬ в Кульнева!

Такого военная история еще не знала. Не стрелять в собственного врага?! Но шведский король был воином и знал цену смерти и милосердия, умел ценить честь и благородство... Блистала эпоха ярких войн и рыцарских поступков... Кем же он был, этот безвестный русский гусар? Яков Петрович Кульнев... Гусарский полковник, затем генерал. История донесла до нас лишь весьма скупые сведения о нем. По словам современников, ”беднейший в мире генерал”, даже шинель шил из грубого солдатского сукна, все жалование отсылал матери и раздавал офицерам. Любил собственноручно изготавливать всевозможные наливки, потчевать ими не только друзей-однополчан, но и плененных офицеров. Гуляка, весельчак, умница, книжник и острослов, человек искренне верующий в Бога и с уважением относящийся к иным вероисповеданиям. Его авторитет в армии был непререкаем... Обладая огромной физической силой и ростом (его палаш доставал нормальному человеку до плеча), Кульнев был страшен в бою, и тогда лилась кровь... Но если враг сдавался и бросал оружие, то этот странный русский генерал приглашал пленников к себе в шатер, организовывал застолье и... отпускал всех с Богом... “Да будет мне стыдно - не страха законов смерти, а страха упреков собственной совести перед Богом...” - говорил он.

Кульнев был воин и всегда находился в самой гуще схватки, в самом адском пекле. Мчался “туда - в ураганы огней!” В итоге... - семь сабельных ран на его теле, а их можно получить только в ближнем бою. Семь ран - семь знаков чести... Один из его приказов перед наступлением заканчивался словами: ”Чем ближе, тем видней. Тем легче бить злодеев.” Но к войне у Кульнева свое отношение. Да, он на поле брани не щадил "ни живота своего", ни жизни противника. И, тем не менее, говорил: "...в самом веществе война не что иное есть, как истребление рода человеческого и разорение жителей, на что без содрогания сердца нельзя взирать". Он являлся кумиром солдат, вызывал уважение у противника и... любил прекрасную женщину. Любил страстно, трогательно и нежно, боясь связать ее судьбу со своей. Как знать, в любой момент можно оставить ее вдовой...

“...О, как мне кажется, могли вы,

рукою полною перстней,

и кудри дев ласкать и гривы…

своих коней.”

Приказ, запрещающий стрелять в Кульнева, зачитывается в шведском кавалерийском отряде, которым командует полковник Диб - храбрый и умный офицер, нанесший своими действиями немалый урон русским войскам. Именно с ним чаще всего приходится сталкиваться Кульневу.

Именно в этот шведский отряд, под видом английского моряка, потерпевшего кораблекрушение, попадает второй герой этой истории - русский морской офицер Андрей Ставский.

Но как он оказался в рядах противника? Потомок старинного дворянского рода, капитан Императорского флота Ставский был человеком сильной воли и безудержного темперамента.

Рано потеряв жену (она умерла, когда их дочери было семь лет), талантливый и умный, он быстро продвигался по служебной лестнице, обещая в будущем стать прекрасным флотоводцем.

Его дочери АННЕ исполнилось семнадцать лет, и Ставский уже подумывал о ее замужестве, когда произошло то, что круто изменило его жизнь, смешало, понесло и бросило в водоворот немыслимых испытаний, непредсказуемых поступков и смутного, неопределенного будущего...

В его жизнь вошла Женщина... Та, которую он безумно полюбил, которую боготворил и которой поклонялся. И она любила… Но любила другого, любила Кульнева. Кульнева - этого безродного армейского офицера, всю жизнь проведшего в седле и не смеющего, по мнению Ставского, претендовать на руку знатной дамы. Кульнев, стоял на пути к обожаемой им женщине! Ставский готов был растерзать его, убить на дуэли… Но… дуэль не состоялась. Дуэли в период военных действий категорически запрещены. Убить из-за угла - бесчестно... Где же выход?.. И что важнее - ЛЮБВЬ к Женщине или ВЕРНОСТЬ Отечеству.

К борту корвета «Ростислав» подплыл баркас. По спущенному трапу быстро поднялся вестовой и передал пакет дежурному офицеру. В дверь капитанской каюты постучали, и вошел молоденький дежурный офицер и, лихо козырнув, протянул пакет:

* Депеша из штаба, господин капитан. Срочно!

Ставский взял пакет и посмотрел на красную сургучную печать.

* Похоже, дождались, Александр Андреевич! – радостно улыбнулся офицер. - Пришел и наш черед!

* Вы так рветесь в бой, мичман? – Ставский разглядывал пакет. - А если это просто обыкновенная реляция о присвоении очередного воинского звания? Вам, к примеру… Что, так и не обрадуетесь новеньким лейтенантским погонам?

* Я добуду их в бою! А не в бесцельном прозябании на рейде! – восторженно произнес молоденький офицер. - Я решительно уверен – давно пора наступать!

* Благодарю вас, мичман, – сухо перебил Ставский. - Дай Бог, что б вы не обманулись…

Ставский поднял глаза на застывшего в дверях мичмана.

- Разрешите идти?… - произнес мичман.

- Идите.

Мичман четко козырнул и, развернувшись, вышел. Ставский надорвал пакет. Вместе с картой боевых действий на стол лег приказ. Он пододвинул поближе свечу и принялся читать:

«В обеспечении поддержки с моря действий нашего авангарда, предписывается вам, господин капитан 1-го ранга, с вверенной вам командой корвета «Ростислав» незамедлительно стать в бухте города Бьернеборг, и далее действовать совместно с гусарским полком полковника Кульнева, дабы расчистить путь для штурма Свеаборга. Так же вам предписывается…»

Ставский прервал чтение и посмотрел на свечу.

* Кульнев… полковник Кульнев… Значит он здесь, рядом… Это судьба…

И вот, ослепленный любовной страстью и ненавистью одновременно, Ставский выбирает третий путь: убить соперника в открытом бою... или погибнуть... На чаше весов любовь к Женщине и верность к Отечеству. И Любовь к женщине перевешивает. Ставский прыгает в бездну... Да, конечно, он подлец, но... он ЛЮБИТ... Любит страстно, самоотрешённо, до сумасшествия.

И иного пути, как он считает, у него нет...

...В ту штормовую ночь, в море, от взлетающего на волнах корвета с трудом отчалила шлюпка.

Преодолев широкую полосу воды, отделяющую корабль от берега, шлюпка врезалась в прибрежный песок, из нее выскочил поджарый мужчина средних лет в форме капитана первого ранга русского Императорского флота. Взглянув туда, где в ночи находился его корабль, мужчина исчез в прибрежных скалах. Этой же ночью Ставский попадает в дом шведского рыбака и за кружкой вина отогревается у очага. Разговаривая, с хозяином, он выдает себя за англичанина с потерпевшего крушение торгового судна. От вина и ярко пылающего огня он пригревается и засыпает... Хозяин, поправляя дрова в очаге, вдруг замечает на груди у моряка православный крестик. Обращает внимание на сохнувшие у огня сапоги, внимательно осматривает один из них и обнаруживает на бляхе вензеля русского Императорского флота. Старый рыбак тихо выходит из комнаты, чтобы послать сына с сообщением о появлении подозрительного человека...

Вернувшись, он обнаруживает комнату пустой. В раскрытое окно врывается крепкий морской ветер с дождем. Свеча погасла... И лишь пляшущие отблески огня от очага освещали испуганное, заросшее густыми волосами лицо рыбака. Незнакомец исчез...

Штаб кульневского отряда находился в небольшом финском городке, где Кульнев вместе со своими адъютантами Денисом Давыдовым, (тем самым знаменитым поэтом, партизаном и гусаром, стихи и песни которого восхищали многие поколения), и НАРЫШКИНЫМ жил в доме местного бургомистра. Кульнев любил общество своих офицеров. Любил этих жизнерадостных, храбрых, людей, любил, когда они поют, с упоением читают стихи, флиртуют или просто обсуждают подробности последней стычки в бою... Но иногда он уединялся в своей комнате и, достав из-под мундира изящную миниатюру, подолгу всматривался в образ ТОЙ, которую он страстно и нежно боготворил... Любовь к ЭТОЙ женщине всегда была для него источником противоречия. Сама печаль его то сгущалась до глубокого страдания, то становилась спокойной и светлой. Нахлынувшие воспоминания все чаще уносили его в среднюю полосу России, к чистым, промытым дождем лугам, шелестящей листве над заросшим старым прудом, к ТОЙ Женщине...

В один из таких дней, когда Кульнев был один, в дверь тихо постучали. Вошедший бургомистр передал ему тайно подброшенное письмо. Оно было от Ставского... В нем Ставский предупреждал Кульнева, что он находится рядом и вызывает его на дуэль. Дуэль, которая должна состояться в первом же бою. Кульнев был знаком со Ставским еще по Петербургу. В свое время тот прислал ему грубое письмо с требованием оставить в покое графиню ОЛЬГУ ВОЛИНУ, (так звали ТУ женщину) и вызовом на дуэль, чем смертельно оскорбил Кульнева. Но тогда Кульнев простил его, понимая отчаяние этого человека. И новая встреча состоялась.

...Бой угасал... Взрыв! Медленно оседали поднятые в воздух черные комья земли. Стало тихо...

Дымился искореженный орудийный лафет... На взрыхленной земле беспорядочно лежали тела. Чуть потрескивал рассыпавшийся из зарядного ящика порох, уже не сухой, пропитанный кровью... И этот страшный, безумный взгляд лошади, бьющийся на земле в предсмертном хрипе... Невдалеке за осыпанной золотом рощей, шведская артиллерия уже перестроилась в боевой порядок.

Через несколько секунд должна была произойти развязка. Эта последняя атака решала все...

Кульнев посмотрел туда, где в скопившийся в низине утренний туман вступала шведская конница. Туман расплывался, делался прозрачным, с выходом первых ярких лучей солнца...

Кульнев увидел лица своих солдат, пожилых и совсем еще юных, увидел их глаза, почувствовал устремленные на него взгляды этих бледных и нахмуренных людей, с какой-то неестественной торжественностью ожидающих его приказа.

- Не приказываю, братцы, прошу... Снова надобно драться. Окромя нас некому. Надо соблюсти честь России. Не приказываю. Прошу...

Вдалеке из тумана послышалась барабанная дробь. И свежее утреннее небо, редеющий под лучами солнца туман, пронзил приближающийся свист ядра. Взрыв! И он опять увидел эти лица, забрызганные осенней грязью и кровью, спокойные, не испуганные, просто смертельно уставшие. Кульнев виновато улыбнулся:

- Спасибо, братцы. Я с вами, а вы со мною. Как всегда...

Из низины донеся звук рожка. И разрывая клубы дыма и постепенно набирая темп, поскакала шведская конница. Все слышнее и ближе их топот...

Кульнев взмахнул рукой:

- Руби их в песи! Круши в хузары!

И навстречу шведам, отбрасывая на землю длинные тени, понеслись гусары... Выстрелы на мгновение смолкли. Лишь топот копыт, приближающихся в бешеной скачке...

Еще мгновение... и топот смешался со звоном сабель.

По низине рассыпались стрелки, вновь загудели ядра, и черно-оранжевый дым закрыл дерущихся... Свист сабель, стоны, напряжение ближней схватки... Через минуту шведская конница была раздавлена.

В пылу битвы Кульнев вдруг остановил коня. Каким-то необъяснимым чувством он ощутил на себе чей-то взгляд. От непонятного предчувствия Кульнев на секунду смешался...

- Я здесь, полковник... - услышал он хриплый голос.

На земле, среди безжизненных тел на коленях стоял Ставский.

- Вы?!.. - Кульнев увидел на нем мундир шведской кавалерии, весь забрызганный грязью, разорванное сабельным ударом, окровавленное плечо. Мгновенно соскочил с коня.

- Вы ранены? Я могу Вам помочь?

- Можете, - Ставский с трудом приподнялся с колен, придерживая окровавленную руку, - Стреляться! Здесь! Сейчас! Потом будет поздно...

- Вы ранены!

- Я прошу Вас... К барьеру! - сжав побледневшие губы, почти шепотом повторил Ставский. Он, шатаясь, подошел к убитой лошади и вытащил из седельной сумки пистолет.

- Стреляйте, Кульнев!.. Стреляйте... Если Вы ЕЕ действительно любите. ОНА простит вам все. Но только не равнодушие к НЕЙ... Стреляйте, черт Вас возьми!..- От острого приступа боли Ставский чуть покачнулся, но все же удержался на ногах.

- Ненавижу!.. - прохрипел он еле слышно.

Последним усилием воли Ставский поднял пистолет и увидел немного расплывающуюся в глазах фигуру Кульнева. Раздался выстрел...

После этого сражения гусарам удается вывести раненого командира с поля боя и отправить в финский городок, где его лечением занимается дочь бургомистра МАЙЛА. Ставского же, нарушившего приказ шведского короля, (“В Кульнева не стрелять!”) арестовывают и заточают в небольшую шведскую крепость на берегу залива.

Весть о переходе Ставского на сторону врага всколыхнула петербургскую аристократию. По городу поползли слухи... Перед дочерью Ставского, Анной, закрылись двери знатных домов, от нее отвернулся претендующий на ее руку поручик кавалергардского полка Дмитрий Сергеев. Жизнь для нее потеряла всяческий смысл. Мир предстал перед ней во всем ее безобразии, несправедливости, в запутанности человеческих отношений. Отчаявшись в бесплодных попытках выяснить, что же действительно произошло с ее отцом и где он, Анна уходит в монастырь, решая посвятить себя служению Богу... Но и в специальном ведомстве не забыли о Ставском... Слухи о нахождении Ставского у шведом подтвердились. Кроме того, накануне перехода у Ставского на руках находились важные документы, которые никак не должны были попасть в стан врага. Их судьба была не известна. И вот двум секретным агентам дается особо важное задание: во что бы то ни стало, не обнаруживая себя, найти Ставского, выяснить судьбу документов, доставить его под охраной в Петербург. В случае сопротивления - уничтожить... Желая облегчить задачу и понимая, что без помощи дочери Ставского, которая может послужить приманкой, выполнение задания многократно усложняется, агенты едут в монастырь, где находится Анна. Им помогает кавалергард Дмитрий Сергеев.

Морозная тихая ночь. Слабый свет луны высветил черные купола соборов на фоне неба. Скрипнули на снегу полозья, и тройка замерла. Сергеев выпрыгнул из саней, быстро подошел к кованым воротам и постучался. Где-то вдалеке залаяли собаки. Послышался осторожный хруст шагов, и маленькое окошко в воротах приоткрылось. Колеблющееся пламя свечи осветило испуганное лицо молодой монашенки.

- Откройте! По делу государственной важности!

Монашенка медлила, не зная, как поступить.

- Я спешу. Открываете! - настойчиво повторил Сергеев. Монашенка перекрестилась, лязгнул засов встроенной калитки, и Сергеев вошел вовнутрь.

- А теперь, сударыня, соблаговолите проводить меня к игуменье.

Вновь лязгнул засов, и стало тихо. Шли молча, почти в сплошной темноте по заснеженному двору, лишь кое-где освещенному тусклым светом из окон келий. Войдя в помещение, монашенка указала на одну из дверей и удалилась. Сергеев, стряхнув снег с полы шинели, вошел в комнату.

Во дворе, осторожно ступая по снегу, монашенка подошла к заиндевевшему окну и увидела келью, где толстые восковые свечи, отбрасывая блики на золоченые оклады икон, освещали лицо игуменьи и что-то говорившего ей Сергеева. Игуменья быстро поднялась с кресел, перекрестилась на образа и направилась к двери. Следом за ней вышел Сергеев. Монашенка отпрянула от окна и растворилась в темноте.

Гулкие своды отражали легкое, почти неуловимое шуршание рясы и четкий шаг Сергеева. Возле кельи в самом конце коридора они остановились. Чуть слышно донеслись слова молитвы:

- ...взыщи нас погибающих, пресвятая дева, не по грехам нашим наказуеши, но по человеколюбию милоеши...

Игуменья приоткрыла дверь. В углу кельи, освещаемой лампадой, на коленях стояла Анна Ставская. Услышав шорох за спиной, она обернулась.

И сразу же встретилась с глазами своего бывшего возлюбленного... такими чужими... уже чужими... Из того далекого и безвозвратно утраченного мира. Она повернулась к образу и прошептала:

- Господи, помоги мне, Господи!..

Сергеев смотрел на ее поникшую фигуру в монашеском одеянии, не решаясь подойти и прервать молитву.

- Я приехал за Вами, Анна. Есть люди, которые помогут Вам найти отца. И, возможно, спасти...

Сергееву удается убедить девушку(ведь от этого зависит и ее судьба!), и в тот же вечер они покидают монастырь. Теперь по следу Ставского, словно гончая, идет его собственная дочь. Обман, предательство, месть будут поджидать ее на этом опасном пути. Обстоятельства сложились так, что она возненавидела отца, разрушившего всю его жизнь, и даже, один раз, в засаде, Анна стреляла в него. Но все же, как женщина, как христианка, она поймет его и простит...

Тем временем отряд Кульнева готовится к знаменитому переходу через Ботнический залив.

…Ночь. Жесткий снег, перемешавшись с ветром, с силой бил в лица, густо облепив дула орудий влажными комьями, оседал на мокрых набухших полах шинелей. Лошади осторожно ступили на талый мартовский лед. Следом солдаты столкнули с берега пушку, поставленную на сани, под уздцы свели навьюченных лошадей и, оставив позади черный скалистый берег, отряд двинулся в глубь залива. Туда, где за непроницаемой снежной стеной был Аландский архипелаг. Поход авангарда Кульнева начался...

Шли бесконечной зимней ночью, почти в полной и какой-то страшной тишине, огибая огромные полыньи, с уже тонким и опасно потрескивающим льдом. Закутав лица платками, пробирались сквозь нагроможденные торосы, из последних сил вытягивая вязнущие в мокром снегу пушки. Временами ветер разгонял снежную порошу, и тогда были видны на берегу отблески далеких затухающих пожаров от сожженных отступающими шведами деревень. Наступит утро. А они уже там, где враг их совсем не ждет. Ведь не может человек победить этот слишком коварный и тонкий лед!.. И вновь в небо взовьется прошитое картечью русское знамя! Хрипя, ринутся в смертоносную атаку кони, и наступит забрызганный кровью и разрубленный дымящимися клинками страшный для врага день. ...И наступит мир.

За этот переход, вынудивший шведов подписать мирный договор, полковник Гродненского гусарского полка Яков Петрович Кульнев был произведен в генерал-майоры. Кульнев возвращается в финский дом бургомистра, где уже знают о подписании мирного договора в Фридрихсгаме. Конец войны! В доме бургомистра устраивается празднество, во время которого Кульнев выступает в роли крестного отца ребенка одного из местных жителей. В роли крестной матери - дочь бургомистра. В момент всеобщей радости и веселья Кульнев неожиданно получает известие, страшно взволновавшее его. Он начинает в спешке готовиться к отъезду на Родину.

Шведская крепость. Где-то вдалеке за крепостной стеной, громко ухнула пушка. Затем еще одна, и почти сразу же началась беспорядочная стрельба из множества ружей. Ставский, подойдя к маленькому тюремному окошку, прислушался к отдаленным крикам, доносившимся с крепостного двора. Рядом, под самым окном, шипя, что-то с силой взлетело вверх. Раздался хлопок, и помещение камеры на миг озарилось мерцающими бликами. Небо вспыхнуло яркими красками салюта, и сквозь оконную решетку он увидел ослепительные разрывы петард на фоне перламутрового неба, дым от сгорающих огней, клубами застывший под раскатистыми звуками фейерверка. Шведы тоже праздновали окончание войны.

Неожиданно заскрипел замок в тяжелой двери, и в камеру вошел тюремщик. Поставил на стол кувшин с надетой на горлышко кружкой и весело взглянул на Ставского, стоявшего у окна.

- Сударь, мне нет никакого дела до того, кто Вы. Но сегодня подписан мир. И завтра Вас, безусловно, обменяют на кого-нибудь из наших...

Он снял кружку и поставил ее на край стола.

- Вот, выпейте за свое здоровье и постарайтесь уснуть среди этой пальбы, - стражник покачал головой, - Такой день! Такой день! - Позвякивая ключами, он направился к отворенной двери.

- До утра, сударь.

Огни праздника с новой силой озарили стены камеры, и отблески салюта легли на пол и спину уходящего тюремщика.

- До утра..., - как бы про себя повторил Ставский. И он вдруг понял, что через секунду эта тяжелая дверь захлопнется, а потом наступит утро... медлить было нельзя.

Страшный удар сзади обрушился на тюремщика, и тот сразу же рухнул на каменный пол. Свеча выкатилась из его рук и погасла. Ставский быстро подхватил связку ключей и выскользнул из камеры. Вновь в небо взлетели ракеты, и стало светло почти как днем. Он на мгновение прижался к крепостной стене, словно тень проскочил через арку и бесшумно скрылся в гуще огромных деревьев...

Выяснив, где находится Кульнев, он проникает в финский городок, но здесь узнает, что ненавистный ему человек уже выехал в Россию. Смертельно рискуя, он бросается в погоню. Все его помыслы устремлены туда, где находится его враг и соперник и где та, из-за которой он принял на душу грех отступничества. Но на его пути возникают двое неизвестных мужчин...

Встреча Кульнева с Ольгой была радостной и светлой. Она дает согласие на замужество, но умоляет его остаться, ведь еще не до конца зажила его рана, и он имеет право на отдых...

- Прошу вас, - сказала она, - оставьте воинскую службу. Я немало наслышана о безумной храбрости вашей, и согласитесь, что мне совсем нежелательно остаться вдовою.

- Сударыня, «долг пред службою Отечеству я ценю выше долга супружеского...»

И Кульнева переводят в действующую армию на Дунай, где шли боевые действия с турками. Брат Ольги, четырнадцатилетний АНДРЕЙ ВОЛИН, обожающий Кульнева, умоляет взять его на войну, но получает категорический отказ. Тогда мальчик убегает из дома и догоняет уехавшего Кульнева. С этого момента он неотлучно находится рядом со своим кумиром...

Идя по следу Кульнева, Ставский пробирается на Родину. Выяснив судьбу дочери и узнав, что из монастыря она уехала, он, наконец, понимает ошибку, которую совершил. Смертельно рискуя, решает навестить графиню Волину. Полная драматизма и отчаяния, эта встреча разрушила последние надежды. Потеря ДОЧЕРИ, потеря ЛЮБИМОЙ ЖЕНЩИНЫ, потеря ЧЕСТИ.

Это был крах... Преследуемый предчувствием беды, и боясь быть опознанным, Ставский вновь бежит из России. Ему нужно реабилитировать себя, оправдать или погибнуть.

Ставский стоял на деревянной пристани в ожидании корабля. Ветер, смешанный с морской пылью усиливался, и в любую минуту мог начаться шторм. Порыв ветра чуть не сорвал шляпку с вошедшей на пристань дамы. Та вскрикнула, вскинув руки вверх, и едва не упала. Ставский успел схватить ее за руку и помог удержаться. Дорожный плащ дамы слетел на настил. Ставский нагнулся, чтобы поднять и увидел,

…как ветер обхватил стройную гибкую талию попутчицы.

Всколыхнулась прядь волос под шляпой дамы и приоткрывшаяся вуаль обнажила утонченные черты ее лица. Пухленькие губы незнакомки слегка шевельнулись, и она тихо произнесла по-французски:

- Merci beaucoup, monsieur. (Большое спасибо, месье.)

Ставский вместо ответа улыбнулся. Глаза незнакомки оживились.

Она посмотрела на Ставского доверчиво и дружелюбно.

-Жак Вилье, - представился Ставский. - Моряк. Сопровождал французскую миссию в Швецию. Сейчас возвращаюсь обратно.

-Маркиза ЭЛИЗА ДЕ БРЮЖОН, - улыбаясь, ответила дама.

Ставский смотрел на нее и не мог оторвать глаз. Маркиза, хотя и была не моложе тридцати пяти лет, но имела такую восхитительную красоту, какой никогда еще не представляло Ставскому самое воображение.

Море было неспокойным. Корабль, на который они сели направлялся во Францию. Хлестал дождь за окном. Протянутые вдоль корабля канаты бешено выли под. Слышался свист, гудение и завывание бури. Остервенелые волны захлестывали палубу. Во время шторма корабль швырнуло на рифы у берегов Пруссии. Ставский и его знакомая оказались в воде и стали тонуть.

Обстановка, сложившаяся к этому времени в Европе, сложна и противоречива. С этого времени у Наполеона начались разногласия не только с католической церковью, но и с Италией, несмотря на то, что официальный титул его звучал как - император Франции, король Италии, протектор Рейнского союза, включившего в себя 16 крупных и мелких государств Западной и Центральной Германии, медиатор Швейцарии... Агрессивные цели Франции ущемляли интересы многих государств, но особенно Англии, Пруссии, Австрии и России.

В королевском дворце в Стокгольме праздновали провозглашение наследного принца. Приемный сын короля Швеции маршал наполеоновской Франции Бернадот получил имя КАРЛ XIV ИОАНН. Придворная знать ликовала, надеясь с его помощью вернуть потерянную Финляндию.

Однако, речь произнесенная Бернадотом удивила многих присутствующих на церемонии.

- «Я вырос в среде военного лагеря и видел много бедствий. Никакая победа не может вознаградить страну за потерю ею детей, погибших в иностранной войне. Одно физическое могущество не показывает силу страны. Ее сила в мудрости законов, в обширности торговли, в культуре народа и в национальном сознании.» - Зал затих, слушая речь наследного принца Бернадота. -«Швеция много страдала в последнее время, но ее честь осталась незапятнанной, - продолжал Бернадот.- У нее осталось достаточно земель для своего существования и достаточно железа для своей защиты. Став приемником короны Швеции, я заверяю, что шведский народ больше никогда не будет участвовать ни в каких в военных авантюрах.»

В ноябре 1811 года Наполеон, не скрывая агрессивных замыслов по поводу России, заявил своему дипломатическому представителю в Варшаве аббату Прадту: "Через пять лет я буду господином мира; остается одна Россия, но я раздавлю ее". Ставский, находясь во Франции, понимает, что на

Россию надвигается опасность. Зная, что цена его возвращения домой слишком высока, он ставит перед собой сложнейшую задачу: проникнуть в планы французов и максимально помочь России... Обладая умом, обаянием и красотой, Ставский может многое. И многое ему удается. Он становится тайным агентом русского императора, агентом инкогнито, о котором не догадывался никто. Но... Обет, данный в отношении Кульнева... Природа, небо, и люди проклинают подобные обеты! Но он сумеет побороть это смятение. Да, сумеет! Он найдет свою дочь, и он встретит Кульнева... Он искупит свою вину...

В то время русские войска вели наступательные действия на правом берегу Дуная. Кульнев вновь командует авангардом русской армии, проявляя чудеса воинского таланта, за что получает саблю, осыпанную бриллиантами: “За храбрость”. Во всех турецких походах Кульнева сопровождает Андрей, брат Ольги, безумно влюбленный в него и стремящийся во всем ему подражать.

МАРКИЗ ДЕ БРЮЖОН вернулся к себе домой и у входа в парадное увидел улыбающегося швейцара.

- В чем дело, Анри? - не понял Шарль и машинально оглядел себя. -Всё было нормально?

Швейцар продолжал улыбаться.

- Я ещё раз спрашиваю, что смешного? И на мои вопросы надо отвечать.

- Не могу ничего сказать, господин маркиз. Приказано молчать.

- Кто тебе может здесь приказать?

- Соблаговолите поспешить в гостиную.

- Да что же за интриги в собственном доме?!- Шарль вошел в дом, швырнул на консоль перчатки и быстро поднялся наверх.

В гостиной сидела его жена Элиза, улыбающаяся и живая...

- Элиза! Жена моя! Глазам своим не верю! Мне сообщили, что твой кораблю затонул.– Шарль действительно был удивлен. - Боже мой! Я до крайности удивлен?

- Да мой дорогой, это я. Я – собственной персоной.

- Где ты всё это время была? Почему ты не объявлялась так долго? Я сходил с ума… Ты одна… море… Я тебя больше никуда не отпущу.

- Шарль, как это забавно не звучит, но я была не одна… Разумеется, я была с мужчиной. С красивым мужчиной. Со смелым и благородным. Маркиз не переставал удивляться.

- Хочу тебя познакомить. Это мой…

Элиза сделала эффектную паузу… Маркиз растерянно оглянулся и увидел Ставского.

- Твой?

- Да, мой… Жак.

- Твой… Жак?!

- Да, Шарль. Это - мой Жак. Мой… спаситель! - и Элиза, смеясь, подбежала к маркизу и обняла его.

Ставский изящно поклонился Шарлю де Брюжону…

- Спаситель… - Шарль пристально посмотрел в глаза Ставскому.

Ставский выдержал долгий взгляд маркиза.

Маркиз помолчал, неожиданно улыбнулся и… позвонил в колокольчик.

- Шампанского! Урожая … 94 года.

- О, Шарль, - только и смогла вымолвить Элиза. - Это твоя особая бутылка, которую ты обежал хранить и открыть только к свадьбе нашего первенца! Спасибо тебе! Ты сегодня так щедр!

Слуга принес шампанское. Раскупорив бутылку, налил шампанское в бокалы.

- Итак, Вы - спасли мою жену, - маркиз поднял бокал.

- Да, ваша светлость.

- Да, Шарль! Этот человек, рискуя своей жизнью, спас меня во время того страшного кораблекрушения… Море было ужасно холодным, вода практически ледяной, ветер страшный, и я едва выжила… У меня было воспаление легких, я умирала два месяца, и если бы не этот прекрасный человек…

- Так значит, вот какому герою я должен быть благодарен своим воскресшим семейным счастьем. Кто вы, молодой человек, каков род ваших занятий…. Но впрочем, это не особенно важно. Готов Вам сразу же предложить свою помощь. Если, к примеру, вы ищете твердый доход и хотите обзавестись самыми великолепными связями в этом городе, то предлагаю Вам у себя место…

- Это именно то, что я ему обещала!

- Замечательно! Как вы на это смотрите, месье Жак? Я вижу, что моя супруга к Вам искренне привязана…

Ставский осторожно выказал недоумение и растерянность.

-Подумайте! У меня как раз есть одна заманчивая вакансия…

Элиза, услышав это, радостно захлопала в ладоши. Ставский поклонился маркизу и в знак благодарности прижал руку к своей груди.

- О, маркиз… Я не ожидал такого предложения….

Так Ставский, благодаря спасенной маркизе и ее мужу – сенатору Франции, оказался приближенным к штабу Наполеона. В одну из ночей Анна, перебравшаяся в Европу в поисках отца, случайно сталкивается с ним. Происходит их объяснение. Анна, наконец, узнает об истинных причинах его бегства из России. Как женщина, она понимает и прощает отца, но умоляет его вернуться к своим, покаяться и заслужить прощения в бою. Ставский отказывается, считая, что время для этого еще не подошло, да и не простит его никто и никогда... Поручив дочь своему другу барону ЛЮДВИГУ ФОН ВИМБЕРГУ, Ставский, попрощавшись, с горечью и болью расстается. Навсегда...

Ночью штурмовые колонны выступили из лагеря. Шли, сохраняя тишину, стараясь в темноте незамеченными приблизиться к крепостному рву. В этот ранний час было тихо, лишь скрип колес, редкое ржание лошадей. И было слышно, как вдалеке, на минарете, завывая, читал молитву мулла.

Андрей Волин, уже с новенькими посеребренными эполетами, подбежал к Кульневу и козырнул.

- Ваше высокопревосходительство, мне на каком фланге атаковать?

- Вам, граф, сегодня в резерв. Бой будет нешуточным. Да и над резервом, команда нужна. Иной раз резерв в главную силу превращается.

- Но я же военный!

- Кто это вам сказал?

- Как? – не понял Андрей. – Ведь я – корнет?

- А раз военный, потрудитесь исполнять приказание. Кругом! К Никанору. И от него ни на шаг. А то ведь я и разжаловать могу.

Андрей развернулся и зашагал прочь. Подойдя ко рву, залегли, ожидая сигнала.

Кульнев кивнул Давыдову и шепотом произнес:

- Давай сигнал к атаке.

Денис тут же исчез. Незадолго до рассвета сигнальная ракета известила о начале штурма. Колонны поднялись, построились и молча двинулись вперед.

Неожиданно на колонну майора Цхавребова со стороны крепости обрушился шквал огня. Увидев подъезжающие на передние позиции русские пушки. Турки тоже засуетились на крепостной стене, готовясь к предстоящему бою. Раздались ответные пушечные выстрелы русских.

И загромыхали турецкие. На бруствер взбежали стрелки и построились, …освободили проход для кавалерии. И кавалерия вырвалась вперед.

Андрей взобрался на бугор, где Никанор и Михайло наблюдали за начинавшимся боем.

- Что, Ваше сиятельство, Яков Петрович отослать изволили? – поинтересовался Никанор.

Но Андрей лишь отмахнулся от него.

- Правильно стреляют. Все, как я и указал. Там у турок самое слабое место, – оценил стрельбу Михайло.

Еще несколько выстрелов и в крепостной стене образовалась брешь.

- Ну, все! Сейчас Яков Петрович в дело вступит, – оценил ситуацию Никанор.

- Бессмысленно, – возразил Андрей. – Кирпичи, огромные куски стены, лошади не проскочат.

Раздалось «Ура!», и взвился русский флаг, стрелки пошли в атаку.

- Атаковать турок без оглядки, чем Бог послал! А кто Визиря за бороду поймает, тот проси чего хочешь. Полноценный мир - результат полноценной драки! Иное – неправильно.

Кульнев приказал гусарам спешиться и побежал за ними. Артиллеристы подкатили пушки ближе и уже почти в упор расстреливали турецкую батарею. Полковник Бутов что-то сказал солдатам и те чуть поправили прицел. Следующий выстрел разметал турецкий орудийный расчет.

Ствол пушки сорвался с лафета и рухнул вниз, где уже началась рукопашная схватка.

Турки, заранее узнавшие о готовящемся штурме, открыли движение колонны и начали обстреливать.

Невзирая на пушечный и ружейный огонь, штурмующие забросали фашинами ров, приставили лестницы к валу. Многие из них оказались короткими.

Опираясь на штыки, подсаживая друг друга, охотники вскарабкались наверх. Кучинский одним из первых поднялся на крепостной вал. И тут же на него бросились турки. Он храбро отражал атаки турецких янычар, которые с кривыми ятаганами и кинжалами, с криком "аллах!", остервенело кидались на него.

Тут подоспела и подмога. И турки отступили. Первое препятствие было преодолено. Оставалось спуститься в крепость... Раздался новый залп. Кучинского сильно ударило в сгиб правого плеча, …он зашатался, и рухнул в ров... Но штурм не затих. Штурм продолжался. Русские колонны, преодолевая отчаянное сопротивление турецкого гарнизона, упорно взбирались на вал.

Турки усилили огонь. Колонны были в прежестоком огне, со всех сторон осыпаны дождем пуль, картечи и ядер. Но славный отряд Кульнева продолжал штурм. Турки катали по стенам бревна,…лили кипящую воду и металл ...косами и кольями сбрасывали раненых казаков в глубокий ров. Неся тяжелые потери, русские войска на некоторое время приостановили штурм. Михайло смотрел на этот бой и вздыхал:

- Эх, пробить бы еще одну дырку в стене! – удрученно заметил Михайло. - Но сейчас поздно. Своих покалечить можно.

- Ты о чем? – спросил Андрей.

- Да то… Чуть правее бреши, метров десять влево, у них пороховые погреба имеются. Вот туда бы… То-то рвануло бы.

- Что же ты раньше об этом командиру не сказал?

- А он не спрашивал. Я и не знал, что вы наступление будет. На военные советы меня никто не приглашал.

Русские потеснили турок и ворвались в расположение крепости. Видя, что с этим номером не совладать, турки выбросили белый флаг. Увидев это, Андрей, с криком «Ура! Победа!» бросился к крепости.

Денщик Никанор кинулся было за ним, но, поняв, что сражение закончено и выстрелы стихли, махнул рукой, пусть мальчишка порадуется. Андрей проник в крепость и тут же увидел Кульнева и Давыдова.

И, похоже, в суматохе, никто кроме Андрея не заметил турка с факелом, бегущего к пороховым погребам.

- Держи его! – заорал Андрей и устремился за ним.

Михайло и Никанор переглянулись.

- Сдаются! Ты смотри, сдаются.

Увидев это, Андрей, с криком «Ура! Победа!» бросился к крепости.

Денщик Никанор кинулся было, но, поняв, что сражение закончено и выстрелы стихли, махнул рукой – пусть мальчишка порадуется. Андрей через брешь проник в крепость и тут же увидел Кульнева и Давыдова. Те тоже увидели его. Давыдов даже махнул рукой.

И, похоже, в суматохе, никто кроме Андрея не заметил турка с факелом, бегущего к пороховым погребам.

- Держи его! – заорал Андрей. – Там же порох!

И устремился за ним в каменную нишу. Денис бросился было за Андреем, но… раздался страшный взрыв.

Это пороховые погреба взорвались... Кульнев закрыл глаза.

В этом страшном бою погиб Андрей Волин... Кульнев знал, что Ольга не перенесет этого известия. Он с силой распахнул окно, и ворвавшийся ветер задул свечу. Но все же за миг до этого ее неровное пламя скользнуло по висевшему на спинке кровати медальону, с которого смотрели удивительно красивые и печальные женские глаза... ЕЕ глаза.

Просветы в облаках чуть приоткрыли играющие белым блеском звезды, зыбкая чернота постепенно растаяла, и вдали, у самого горизонта, прорезалась бледная полоска светлеющего неба...

Напрасно Денис и Жано пытались его успокоить и обнадежить, ссылаясь на то, что среди убитых Андрея нет. А значит, он может быть жив. Они еще смогут завтра с утра разобрать завалы на месте взрыва и найти его. Но надежды найти Андрея в живых у Кульнева не было. Кульнев был в замешательстве. Ехать к графине Волиной и рассказать о смерти ее брата Андрея? Нет, он этого не сможет... Все смешалось: Анна, Ставский, гибель мальчика, Ольга... И он решает заехать к своей матери в деревню. Но не радостным был этот приезд. С лица Кульнева исчезла его неповторимая улыбка, о которой говорили, что она к нему любого привораживает, даже недруга. Он по долгу оставался один. ЕЕ брат погиб.

Узнав о том, что Кульнев покинул армию, и напрасно прождав его и брата в своем имении Ольгу Волину охватило смятение. Какое-то неясное предчувствие надвигающейся беды сжимало сердце. И, увы, безрезультатно отец ее уговаривал подождать еще немного. Страх, неудержимое желание узнать, что с ними, заставили Ольгу в спешке выехать в деревню матери Кульнева. Даже во сне Кульнев не мог себе этого представить... Ольга! В его доме! Как он и думал, их разговор был невыносимо мучительным. При известии о смерти брата Ольга потеряла сознание. Ее сильно лихорадило, она все время порывалась ехать на помощь к Андрею... Видя, что пребывание в доме Кульнева не может облегчить страданий графини, служанка увозит ее в тот монастырь, из которого когда-то сбежала Анна...

В Генеральном штабе в Санкт-Петербурге была получена секретная информация о планах Наполеона. Документы, добытые Ставским, оказались весьма ценными, и император Александр I, понимая, что Россия оказалась один на один с завоевателем Европы, принимает решение встретиться со своими бывшими соперниками... со шведами. Встреча императора России Александр I и наследного принца Швеции Бернадота состоялась в королевском дворце в начале апреля 1812 г. Обращаясь к своему бывшему сопернику, Александр искал в нем союзника. И нашел. Бернадот не только поддержал Александра I, заверив о том, что Швеция не будет участвовать в планах Наполеона, но и дал практические советы по ведению войны со столь грозным противником. Бернадоту, бывшему маршалу Франции, как никому другому были известны слабые стороны наполеоновской армии.

"Я рекомендую вашему величеству не давать генеральных сражений, - говорил Бернадот, - маневрировать, отступать, длить войну - вот лучший способ действия против французской армии. Если он подойдет к воротам Петербурга, я буду считать его ближе к гибели, чем в том случае, когда бы ваши войска стояли на берегах Рейна. Особенно употребляйте казаков: они дают вам большое преимущество пред французской армией, которая не имеет ничего подобного. Пусть казаки имеют в виду великую задачу - искать случая проникнуть в главную квартиру и схватить, если возможно, самого императора Наполеона. Пусть казаки забирают все у французской армии: французские солдаты дерутся хорошо, но теряют дух при лишениях. И не идите с Наполеоном на мировую."

“Мне есть куда отступать, - отвечал Александр, - за мной пространство России. Истощив все средства, которые в моей властия, я лучше соглашусь питаться картофелем с последним из моих крестьян, стану ходить в смуром кафтане где-нибудь на берегах Иртыша, нежели подпишу позор моего Отечества. И в дальнейшем, после победы, уже в новой единой Европе мы должны сделать так, чтобы судьбы наций не зависели от интриг и тщеславия тех или иных смутьянов.”

После этой встречи тактика войны с Наполеоном для Александра I и военного министра Барклая-де Толли была определена: «никаких генеральных сражений; отступать, изматывая противника локальными боями с помощью гусар и казаков.» И началась война... Отечественная война 1812 года.

Известие о войне с Наполеоном застает Ставского в монастыре, куда он приезжает, после посещения усадьбы графини. Здесь он находит Ольгу, за которой ухаживает заботливая настоятельница. Настоятельница не позволила попрощаться с ослабевшей графиней. Лишь издали Ставский смог увидеть ту, которая навсегда осталась в его сознании лишь образом ошеломленного, нераскрывшегося счастья... И он все так же вынужденный быть осторожным, едет на Запад. Там - дочь... Там - Кульнев.

Французы уже покорили всю Европу. Продолжая демонстрировать умение вести тактические военные действия, армия Наполеона продвигалась вглубь России. Священный Синод выпустил воззвание к народу, где было сказано относительно Наполеона нечто весьма определенное:

"Всему миру известны, - писал Синод, - богопротивные его замыслы и деяния, коими он попрал закон и правду. Еще во времена народного возмущения, свирепствовавшего во Франции во время богопротивныя революции, бедственныя для человечества и навлекшей небесное проклятие на виновников ее, отложился он от христианской веры, и в сонме нечестивых сообщников своих воздавал поклонение, единому всевышнему божеству подобающее, истуканам, человеческим тварям и блудницам, идольским изображением для них служившим. Отринув мысли о правосудии божием, он мечтает в буйстве своем похитить священное имя Мессии: покажите ему, что он - тварь, совестью сожженная и достойная презрения".

Под натиском французов русская армия отступала в глубь страны. Однако гусарские отряды Кульнева, как и предполагал император Александр I, продолжали оказывать достойное сопротивление. В сражении под Клястицами Кульневым были взяты в плен более тысячи французских солдат и весь обоз генерала СЕН-ЖЕНИ. Это был первый французский генерал, который попал в плен к русским. Раненого генерала Сен-Жени Кульнев распорядился переправить для лечения в Москву, откуда он был отпущен во Францию. Этот благородный поступок высоко оценил Наполеон.

Как явствуют французские документы, получив донесение от МЮРАТА, Наполеон сомневался: не является ли отряд Кульнева не чем иным, как авангардом всей русской армии. Он велел даже приостановить движение до выяснения обстановки. Эта задержка позволила Барклаю-де-Толли выиграть время, что на первом этапе войны. Однако военные действия продолжались.

Подстать своему командиру были и его адъютанты: Жано Нарышкин и Денис Давыдов. Пробравшись в тыл французской армии, Нарышкин подпоил офицеров и узнал о планах неприятеля. Чтобы не оказаться в плену, а доставить ценные сведения Кульневу, Жано Нарышкин вскочил на лошадь и поскакал прямо к линии фронта. Проскочив через наступавшую наполеоновскую армию, он кричал солдатам на чистом французском языке:

* Не стреляйте! Я дарю вам жизнь!

Действительно никто из опешивших французов не выстрелил в адъютанта Кульнева, и Нарышкин благополучно вернулся от неприятеля. И хотя ценные сведения были доставлены вовремя, это не помогло русской армии. На следующий день после сражения под Клястицами Кульнев был отброшен главными силами французов. Послышался сигнал "аппель", означавший возвращение из атаки. Французам удалось сломить сопротивление гусар Кульнева.

Русские отступали. Отбиваясь от наседавшего врага, русские войска отходили к белорусской деревне Сивошино. Полуденный июльский зной, густо замешанный на пыли, поднятой десятками тысяч ног, копыт, колес, был беспощаден. Грязно-желтый налет покрывал траву, листву, оружие, амуницию,

…лица и, смешиваясь с потом, превращал их в каменные маски.

Кульнев с Жано Нарышкиным замыкал отступление. Пыль и жара вызывали нестерпимую жажду.

Жано Нарышкин, сопровождая Кульнева, видел солдат, жадно пьющих грязную воду из луж... Пустынны были поля, на которых начинала колоситься выжженная солнцем рожь, сиротливо выглядела покинутая деревня Сивошино, …безлюдны были улицы и обочины.

С лица Кульнева исчезла неповторимая улыбка, о которой говорили, что она к нему любого приважит, даже недруга... Удрученный неудачами, Кульнев сошел с коня и молча шел в последних рядах отходивших войск. Ему было невыносимо трудно смотреть на своих товарищей-однополчан.

Жано Нарышкин спросил:

- Я поеду, посмотрю, что на флангах.

Кульнев молча кивнул, и Жано поскакал.

Неожиданно, совсем рядом раздался свист приближающегося ядра. Кульнев продолжал идти, даже не отреагировав на него. Жано обернулся …и увидел летящее на Кульнева ядро.

- Нет! – заорал Жано в ярости, и конь взвился под ним на дыбы.

Жано бросился к Кульневу, в надежде защитить командира.

Но взрыв раздался раньше. Не дожидаясь, когда рассеется дым, Жано устремился туда, где был Кульнев. Он увидел раненого генерала, лежащего на земле и, …спрыгнув с коня, бросился к нему.

- Оставьте меня, Жано. Спасибо вам за все. И Денису спасибо. Мне хорошо было с вами. Для меня уже все кончено, а вы друзья, не уступайте врагу ни шага родной земли. Победа вас ожидает!, - прохрипел Кульнев и кровь показалась из его рта.

- Яков Петрович! Я помогу,- Жано попытался приподнять окровавленное тело.

Но Кульнев отмахнулся, сорвал все ордена и отдал адъютанту.

- Возьмите их, Жано! Пусть неприятель, когда найдёт труп мой, примет его за труп простого солдата... и не тщеславится убиением русского генерала...

- Яков Петрович…

- Я свое пож… - чуть слышно, на последнем дыхании, произнёс Кульнев.

Он закрыл глаза и затих. Ставский издалека увидел, как упал Кульнев и помчался к нему.

Он скакал навстречу, не обращая внимания на рвущиеся снаряды, на свист пуль!.. Он стремился к Кульневу, которого так давно искал... И вновь судьба свела этих двух незаурядных людей.

Соскочив с коня, Ставский бросился у Кульневу.

- Нет!.. Он не может быть мертв!.. Кульнев!

Жано снял кивер.

- Нет! - Ставский рухнул на колени рядом с телом Кульнева, раздирая дрожащими пальцами давящий ворот рубашки.....

Всматриваясь в лицо еще недавнего своего соперника, он тихо произнес:

- КУЛЬНЕВ... ПРОСТИ-И!..

Кульнев, вдруг неожиданно открыл глаза и увидел Ставского...

...размывчатый образ которого, сменился на женский силуэт, …уходящий вглубь тенистой аллеи...

Ольга повернулась и улыбнулась Кульневу... И зазвучал текст письма, написанный ею, письма, которого Кульнев так и не дождался:

«…Прошу прощения за то, что несправедливо обидела вас... по глупости и малодушию… Прошу простить за тот недостаток внимания… Я жду вас, жду с нетерпением и любовью… Мы скоро мы встретимся, встретимся, чтобы никогда больше не расставаться... и будем счастливы... Я люблю вас, Яков Петрович…»

Ставский стоял на коленях перед погибшим соперником и смотрел на медальон с изображением Ольги на груди у Кульнева. А мимо проносились всадники, визжала шрапнель,

…мелькали клинки...Но Ставский ничего уже этого не видел...

Бесконечное небо с легкими белыми облаками. Жужжание пчел над засеянным гречихой Бородинским полем. Бесконечный простор. И тишина... На одном из памятников надпись:

"За Отечество погибли Багратион, Тучков, Кутайсов, Лихачев... Всем прочим - слава!'

До Бородинского сражения и сдачи Москвы оставалось чуть меньше месяца.

Кульнев был первым русским генералом, погибшим в войне 1812 года. Весть о гибели Кульнева дошла до Бонапарта. В письме к жене своей Анне Марии австрийской Наполеон сообщил, что погиб один из лучших русских воинов и теперь он не видит больших препятствий для того, чтобы овладеть Москвой. Слова его оказались пророческими. Такова трагическая судьба этих людей.

Много событий - драматических и страшных, красивых и героических встретится на их пути... Действие будет разворачиваться напряженно и стремительно, а у героев будет опасная и трудная, полная неожиданностей судьба. И в жестокости проявится милосердие... Да, так, как происходило в ту героическую эпоху... Эпоху, когда существовало благородство противников, когда отдавались почести смелости и геройству, эпоху, которая больше уже никогда не повторялась.

Александр I в вицмундире кавалергардского полка, на светло-сером коне, по кличке Эклипс (том самом, который подарил ему Наполеон во время встречи в Эрфурте) в сопровождении короля Пруссии въехал в Париж. Чтобы увидеть «Северного сфинкса» французы заполнили все окна и балконы, залезли даже на крыши. Повсюду слышалось всеобщее ликование. Кто-то из толпы выкрикнул:

- Что же вы так долго добирались до нас?

Александр I осадил коня и ответил:

- Я готов был прибыть в Париж и раньше, но храбрость ваших солдат мешала мне это сделать!

Послышались приветственные возгласы толпы.

- Да здравствует Александр!

- Да здравствуют союзники!

Русский император, обращаясь к французскому народу, продолжил:

- Я нахожусь в Париже не как завоеватель, и не питаю ненависти к французскому народу. Я прощаю Наполеона, хотя он и принес огромные несчастия моей России. Но все это в прошлом. Наступила пора подумать о самой Европе. Европейским державам следует быть вместе, чтобы противостоять любому злодеянию как внутри, так и извне. Хочется верить, что это последняя война, которую видели наши народы. Европа должна жить в мире и единении!

И ещё об одном...

Для придания достоверности событиям нет необходимости снимать многотысячные бои с колоссальным количеством людей, лошадей, орудий. Ведь суть того же самого боя можно с успехом показать отражённо, поймав определённый его отблеск. Главное - точно отобранные детали, пойманный нерв сцены, монтаж и, разумеется, реальные возможности производства. Иногда реквизит, деталь костюма, лицо актера, просто огонь свечи могут сказать очень многое. Основные события фильма, развиваясь и переплетаясь между собой, будут происходить в России, Франции, Германии, Швеции, Финляндии, Польше и Болгарии. Вероятно, целесообразней было бы снимать в естественных интерьерах и в странах, где разворачивается действия фильма. Подлинный исторический фон в сочетании с игрой актеров даст неповторимое ощущение Правды. Но это не обязательно. Можно и в России найти похожие места. Надо помнить, что интересен в фильме, прежде всего сам Человек, его взгляд на мир, его поступки. Сюжет опирается на широкий диапазон чувств, а эмоциональная амплитуда их очень контрастна: любовь и ненависть; храбрость и трусость - без этого просто нельзя обойтись...

Хотелось бы особо подчеркнуть, что наш фильм интернациональный и антивоенный, способствующий сохранению мира между народами. В нем содержится великая идея ЛЮБВИ, ВСЕПРОЩЕНИЯ и МИЛОСЕРДИЯ. И очень хотелось бы донести до сегодняшнего зрителя что такое есть этот непонятный великодушный и открытый для всех русский характер. Необходимо лишний раз напомнить всем нам в НАШЕ ВРЕМЯ, что есть общечеловеческие ценности, которые следует соблюдать всегда, во всем и везде, даже на войне. Ибо на них всегда держался наш мир, такой огромный, прекрасный и очень хрупкий.

И пусть звучат романсы Дениса Давыдова, прекрасные шведские и финские песни, замечательные французские и болгарские мелодии, польская и немецкая музыка. Пусть чередуются великолепные нежно-акварельные сцены со сценами кровавых боев, пусть искрится шампанское и переливаются струны гитары, пусть гремят выстрелы и звучит сабельный звон. Пусть страсть рвется в клочья! Пусть!.. Лишь тогда судьбы героев фильма станут ближе, а через них мы сможем сопоставить век нынешний с веком минувшим и воскресим в памяти такие позабытые уже понятия, как ЧЕСТЬ, МИЛОСЕРДИЕ, БЛАГОРОДСТВО и ЛЮБОВЬ...

И дай нам Бог, чтобы стали от этого наши души светлее...