ОПЫТ, ОПЛАЧЕННЫЙ КРОВЬЮ

Автор: Александр Егоров

 

Автор выражает благодарность Владимиру Данилову, Вячеславу Дмитриеву, Екатерине Перовой и разведчикам отрядного разведывательного взвода Железноводского ПОГООН за оказанную помощь в подготовке данного очерка.

ОПЫТ, ОПЛАЧЕННЫЙ КРОВЬЮ: В ГОРАХ АНДИЙСКОГО КОЙСУ- КРУТОЙ МАРШРУТ

ДВАДЦАТЬ восьмого февраля 2004 одиозный боевик Руслан Гелаев был убит в ходе столкновения с нарядом пограничных войск РФ вблизи пограничной заставы «Бежта». Гелаев случайно наткнулся на двоих российских пограничников, которых застрелил в ходе перестрелки, однако и сам получил тяжелое ранение (кость руки была перебита и повисла на сухожилиях). Истекая кровью, он преодолел несколько сотен метров, присел у дерева на берегу реки и отрезал себе раненую руку. Спустя несколько минут он умер от потери крови и болевого шока.

29 февраля 2004 года около 15:00 по местному времени тело Гелаева было обнаружено отрядом пограничников. Погибшим контрактникам Мухтару Сулейманову и Абдулхалику Курбанову посмертно присвоили звание Героев России. Это официальная версия.

По второй версии Гелаев погиб 29 декабря 2003 года, не то попав под обстрел с вертолёта, отправленного на поиски пропавших бойцов, не то был погребён сошедшей снежной лавиной.

Мне же известна третья версия, поскольку я принимал непосредственное участие в событиях, связанных с её появлением. Расскажу всё по порядку…

НАЧАЛО

Мое детство прошло в Москве, в районе верхнего Гольянова, и я, как городской ребёнок, впитал в себя с молоком матери, что в нашей стране все люди братья. В советский период мы были дружными национальными республиками, сплочённые с Россией, которые никогда не могут отколоться от неё. В принципе и разницы особой между русским, татарином, грузином, армянином или жителем Дагестана в Москве советского периода особо не виделось. Одни немного темнее, другие светлее, хоть и говорят на разных языках, но зато все знают русский и легко на нём общаются. А религиозные различия… Да мы о них и не задумывались и не знали.

В советский период служба в армии всегда считалась почетной обязанностью. Каждый молодой человек уже с детства готовил себя к службе в Вооруженных Силах. Но служба всегда таит в себе много опасностей и неожиданностей. Я активно готовился к армии: занимался в секциях легкой атлетики, бокса, классической борьбы, увлекался горным туризмом, исходил своими ногами весь Крымский полуостров, имел спортивные разряды по многим видам спорта. Перед армией прошел допризывную воздушно-десантную подготовку в ДОСААФе. За время учебы совершил около пятидесяти прыжков с парашютом Д-5, Д- 6.

В 1986 году я был призван в Вооруженные силы СССР. Отслужив срочную службу в 7-й гвардейской Воздушно-десантной дивизии в г. Каунасе Литовской ССР, я попал на учебу в Гайджюнайскую школу прапорщиков ВДВ, знаменитую школу в воздушно-десантных войсках, остряки ей ещё дали название «школа «Абвера».

Она имела свои традиции и отличалась опытными командирами, офицеры школы, имевшие за плечами войну в Афганистане, делились с нами своим опытом. Ежедневно мы, курсанты, совершали 25-километровые марш-броски, кроме субботы и воскресенья. Раз в полгода проводились тактические учения с марш-броском на 100 километров.

После окончания школы прапорщиков снова служба в родном 108-м гвардейском парашютно-десантном полку. За время службы пришлось оказывать помощь гражданам Армении после землетрясения, а также наводить конституционный порядок в Азербайджане и Литве.

В 1990 году поступил в Краснодарское военное училище имени генерала-армии Штеменко С.М. и после окончания учебы, по распределению, был направлен в 299-й гвардейский парашютно-десантный полк, на должность помощника начальника штаба по специальной связи и режиму секретности.

В начале 90-х годов я, как и многие другие граждане страны, остро переживал бурные события в стране, развал великой державы. Первая и вторая чеченские кампании оказали большое влияние на меня и на мою судьбу.

В декабре 1994 года десантники нашего полка вошли в состав сводного батальона, и активно принимал участие в первой чеченской кампании. К сожалению, принять непосредственное участие в боевых действиях должность офицера-шифровальщика не позволяла. Вскоре я уволился из армии по сокращению штатов, но душа, воспитанная в советском духе, не находила себе применения на гражданке, и через некоторое время я оказался в 487-м Железноводском пограничном отряде особого назначения (ПОГООН) на должности командира разведывательного подразделения.

В войсковой разведке Пограничной службы России я прослужил около пяти лет. При ведении боевых действий мне повезло, как никому. Были результаты, победы, а главное бог миловал, не было у меня в подразделении боевых потерь. В ходе огневых контактов, будь то на территории Чечни, Ингушетии, или Дагестана, удача всегда была на моей стороне. Ничем иным, как божьим проведением, свое везение я не могу объяснить. Конечно, ни с того ни с сего не повезет. Требуется ещё смекалка, отвага, смелость, знание тактики и психологии войны и не надо бояться.

________________

Подвигов я не совершал, просто хорошо делал свою работу. При этом видел, как их совершали мои подчиненные, но из-за отсутствия боевых потерь никто из солдат срочной службы не получал государственных наград. Хотя рапорта на награждение личного состава я своевременно направлял.

Мне, например, больше запомнились неудачи, те самые неудачи, когда на душе, как говорят, кошки скребут, когда непричастных награждали, а невиновных наказывали. Каждый помнит то, что ему больше запоминается. Они ведь больше дают человеку опыта, чем удача!

О подвигах у нас рассказывают много. Где-то чуточку приврут. Неважно, как подразделение отработало свою задачу, главное, с точки зрения начальства, побольше крови, чтобы в подразделении были раненые и погибшие, тогда и представление будет к государственным наградам.

На войне неопытного начальника видно сразу. Как правило, его ошибки исправляют подчиненные - своими геройскими поступками, которые называют подвигом. Часто личный состав погибает, не выполнив боевую задачу. А выполнить боевую задачу и остаться в живых, не каждому дано. Подвиг с большими потерями, на мой взгляд, это бездарность руководителей или неумение начальников предвидеть боевую ситуацию и принять грамотное решение или, еще хуже, на нем делается чья-то блестящая военная карьера. Я не сторонник таких подвигов. К сожалению, на любой войне боевые потери неизбежны. Война-это, прежде всего, военное искусство, где жизнь и смерть стоят рядом. Поэтому, мое мнение, каждый начальник и командир обязан стремиться свести боевые потери к минимуму, а если обстоятельства складываются в его пользу, то стараться проводить боевые действия без потерь-это уже талант, переходящий в военное искусство.

Пограничные войска отличаются от войск Минобороны и внутренних войск своими задачами и менталитетом военнослужащих, поэтому, с одной стороны, мне было легко, с другой - приходилось многому учиться.

Основная задача линейных пограничных отрядов, пограничных застав, за которыми закреплены участки границы - это охрана государственной границы России от нарушителей.

При переходе государственной границы России незаконными бандформированиями или при нахождении их в приграничной зоне, сил и средств застав не хватало. Тут-то и приходили на помощь им пограничные отряды особого назначения, которые осуществляли поиск, обнаружение и уничтожение боевиков. По сути, наша работа укладывалась в промежуток, когда заставы уже не справлялись, а применение войск ещё не требовалось.

В нашу задачу входила работа на опасных участках границы по всему Северному Кавказу: от Дагестана до Краснодарского края и Астрахани. Приходилось много общаться с местными жителями, а это предполагало знание менталитета и особенностей местного населения. Вот тут-то и развеялись мои детские и юношеские впечатления.

В целом, Кавказ населён честными, добрыми, открытыми, в чём-то даже наивными людьми. Со многими я познакомился, некоторые стали друзьями и если бы не они, то вряд ли были возможны события, о которых я буду писать дальше. Но нас, прежде всего, интересовали нарушители границы и участники бандподполья. А это совсем другая категория людей.

История Кавказа – это история многовековых войн и постоянных миграций различных народов. Местная земля хранит предания о Бусе Белояре, Аттиле, Святославе, походе Субудая и Джебе. Помнит она времена Скифской, Гуннской, Византийской империй, Хазарского каганата, Великой Булгарии, Монгольского ханства и Османской империи, украинской казачьей «республики», позже царской России и Советского Союза.

Религия также оказала сильное влияние на людские души данного региона. В советское время мы вряд ли бы задумались о такой «мелочи», как религия. В те времена она была в глубоком подполье, и все советские люди казались более менее одинаковыми. Но в 1990-2000е годы религиозные воззрения заполнили идеологический вакуум, и полилась человеческая кровь.

Основной религией Кавказа издавна был ислам.

После кавказской войны Российская империя ввела на Кавказе суннитский ислам отсталой Османской империи, поставив во главе мусульманских общин имамов, прибывших с балканских земель. Однако эта практика оказалась взрывоопасной. Доминирование суннитов очень возмущало шиитов и также стало камнем преткновения в отношениях между суфийскими орденами - "тарикатами" в районах Андийского и Аварского койсу, а также Чечни. Имея доктринальные расхождения, суфии тем не менее, сообща настраивали верующих Кавказа против России.

Суффийский орден накшбандийа стал опорой повстанческого движения, базировавшегося в горах Кавказа, а поэтому известного как «горское движение» Эти горы оставались неподвластными российскому контролю до 1859 г., пока не был схвачен и отправлен в ссылку местный религиозный лидер Шамиль. Многие накшбандийцы были высланы в Сибирь и Среднюю Азию. В Средней Азии они позже безуспешно пытались провести фундаменталистскую реформацию.

Во время гражданской войны в прошлом веке, они организовали повстанческое движение басмачей. На Кавказе вместо накшбандийцев на передний край борьбы с Россией вышли суфии-кадириты. После разгрома Шамиля кадирийа объявила России джихад. Это продолжалось до 1944 года.

Во время Второй мировой войны поволжские и кавказские накшбандийцы и кидириты сотрудничали с немецкими захватчиками, вступали в добровольческие эсэсовские «эскадроны смерти» и регулярные эсэсовские войска.

После депортации народов Кавказа и Поволжья на территорию Центральной Азии, ислам, как массовая религия, прекратил свое существования на несколько десятилетий.

После распада Советского Союза вся эта территория погрузилась в хаос. Как спичка, вспыхивали этнические конфликты на Кавказе.

Девяностые годы ХХ века были периодом полномасштабной войны между сепаратистами, наемниками Ближнего Востока против федеральных сил России, которую искусственно разжигали иностранные спецслужбы, через свои частные военные компании.

Различные течения ислама становились идеологической базой вооружённой борьбы против России во все времена.

В царское время это был мюридизм, в начале 2000-х стал ваххабизм. Бандиты, чтобы оправдать свои действия, стали прикрываться этим религиозным направлением и вербовать новых членов бандподполья.

В приграничных районах у них были базы и маршруты на сопредельную территорию, где они отдыхали и пополняли запасы материальных средств.

Пограничникам, чтобы противодействовать бандитам, необходимо было знать, кроме стандартных навыков по охране границы, еще и тактику спецподразделений ГРУ, и национальные особенности местного населения, в котором пограничники искали поддержку и опору.

Поскольку шесть лет я отслужил в ВДВ, то действия в горно-лесистой местности мне были знакомы, а с особенностями ведения специальных действий ближнего боя я познакомился, обучаясь в шифровальном училище.

В самом училище этому не учили, но недалеко он нас находилось Краснодарское ракетное училище, где существовал центр переподготовки офицеров спецназа ГРУ. В данном центре под руководством полковника Вишневецкого Сергея Владимировича профессионалы своего дела внедряли в боевую практику различные нетрадиционные методики подготовок. Обучаться лично у Вишневецкого С.В., в связи с его служебным положением, не было никакой возможности. Доступным, как лицо гражданское, был только Алексей Алексеевич Кадочников, который тогда был популярной личностью и не мог уделять нам достаточно времени. Однако выход нашелся.

Помимо основной служебной деятельности, его специалисты вели факультативные занятия. На этих занятиях я получил первичные навыки русского рукопашного боя и стрельбы на коротких дистанциях. Говорят, каждый подбирает тренера под себя, мне больше всего понравилось заниматься у Владимира Павловича Данилова. Данилов, тогда ещё майор, объяснял все просто, доходчиво и с юмором. Ученики любили его за знания и положительные эмоции, которые на этих занятиях получали. После выпуска из училища я прекратил занятия, но хорошие отношения с Даниловым поддерживал.

Когда началась служба в погранотряде, я почувствовал, что подготовка, которую проходил у Данилова, может пригодиться, тогда у меня появилось желание пригласить на занятия его и других специалистов, работавших в Краснодарском учебном центре.

ЖЕЛЕЗНОВОДСКИЙ 487-й ПОГООН

ПОЛКОВНИК ВАЛЕРИЙ ПАВЛОВИЧ ГОРШКОВ

15 декабря 2003 г. около 23:00 полковник Горшков дремал в кресле своего кабинета. Тихо вошел солдат-шифровальщик. Он осторожно тронул полковника за плечо, разбудил его.

- Товарищ командир, срочная шифртелеграмма от командующего.

Горшков внимательно прочитал шифровку и по селекторной связи объявил сигнал «Боевая тревога».

Отряд ожил. По проводной связи телефонистки звонили офицерам, прапорщикам и военнослужащим контрактной службы. Молнией бежали посыльные, дежурный автотранспорт направился к месту сбора военнослужащих.

Через 20 минут в отряд стали возвращаться посыльные, прибывать офицеры, прапорщики и контрактники. Вскоре на плацу выстроились подразделения в полной боевой экипировке. В это время в автопарке загружали боеприпасы и имущество подразделений.

В строю офицеров от солдат не отличишь. Все в «горках», разгрузках, за спиной 80-литровые рюкзаки, каждый со своим штатным вооружением.

Командиры подразделений проверяют личный состав, считают оружие, боеприпасы, имущество, количество взятых сухпайков, а также наличие заправленного и дополнительного топлива. Стоят в готовности отрапортовать начальнику отряда. Уважали солдаты и офицеры командира, и с любовью называли его «батя».

Ревут двигатели КАМАЗов и «шестьдесят шестых», серая мгла да копоть накрыла автопарк. Колонну возглавил сам командир полковник Горшков. Около головной машины УАЗ-469, собрались все его заместители. Командир принимает доклады от старших машин о готовности колонны к маршу. Гудят огромные КАМАЗы и шишиги, загруженные личным составом и ящиками с боеприпасами.

Валерий Павлович, после очередного доклада, повернулся к старшему офицеру штаба и высказал свои замечания. Глаз у него опытный, придирчивый. Одного взгляда достаточно, чтобы оценить подразделения и их командиров.

И вот из ворот Железноводского отряда по асфальтированной дороге в сторону Минеральных Вод ползет колонна автомашин.

Через контрольно-пропускные ворота прошли машины разведки, минометной батареи, 1, 2-й мото-маневренных групп, 3-й десантно-штурмовой группы и связи. Дежурный офицер отряда проводил колонну, приложив руку к козырьку фуражки.

487-й Железноводский пограничный отряд особого назначения (ПОГООН), который получил свое развитие при директоре ФПС генерале Андрее Николаеве. Именно при нем пограничные отряды особого назначения появились в пограничных округах управления погранслужбы. Задумка директора - каждому округу по ПОГООНу. Прямо как в Министерстве

________________

обороны: одна бригада специального назначения на военный округ. Если маневренные группы и ДШМГ - это тактический резерв округа, то ПОГООН - мобильный оперативный резерв директора ФПС РФ, выдвигаемый на опасные участки границы для усиления линейных застав. К 1995 году в ФПС РФ было сформировано 7 (хотя в действительности их было значительно больше) пограничных отрядов особого назначения.

Приказом Директора ФПС РФ в июне 1994 года был создан 487-й Железноводский пограничный отряд особого назначения, с местом дислокации в г. Железноводске Ставропольского края. Организационно он входил в состав группировки войск Кавказского особого пограничного округа и предназначался для решения специальных задач.

Начальником Железноводского пограничного отряда особого назначения в то время был полковник Горшков Валерий Павлович.

В Северо-Кавказском региональном Управлении про Валерия Павловича ходили легенды. Боевой, грамотный офицер, на которого всегда можно положиться и подчиненные у него, как на подбор.

В пограничном отряде он создал отличные условия для совершенствования боевой подготовки. Разведка была детищем Валерия Павловича.

Он говорил: «Разведчик – это особая каста со своими традициями, обычаями и суевериями».

Разведчики - это люди особой психологии. Пограничная служба кочевая и очень опасная, тут каждая ошибка может стоить жизни. Самое сильное оружие на границе - это бдительность.

Благодаря его поддержке разведчики стали совершать парашютные прыжки с самолета АН-2 с высоты 800 метров. Многие стали инструкторами по горной подготовке.

Под руководством Валерия Павловича, летом 2003 года, была организована экспедиция под кодовым названием «По следам снежного барса». Целью экспедиции было изучение Главного Кавказского хребта, прилегающих к нему отрогов, перевалов и маршрутов. В ходе экспедиции отрядной разведывательный взвод за месяц прошёл более 500 км, экспедиция завершилась на вершине горы Эльбрус, в общей сложности пройден маршрут пятой категории сложности.

Для любого восхождения очень важно чтобы с тобой рядом были надежные, испытанные, готовые оказать в трудную минуту помощь товарищи.

Все члены экспедиции оказались профессионалами, добрыми и душевными людьми. В горах суть человека проявляется как лакмусовая бумага, сразу видны слабые и сильные его стороны. Один хитер как лис, старается переложить свой груз на товарища. Второй слабый в ходьбе, на него равняется шаг всей группы, т.е. скорость группы определяет самый слабый участник. Третий весел, но в трудную ситуацию быстро ломается. Четвертый хмур, молчалив, но тянет всю группу. Люди разные, а вместе, дополняя друг друга, и составляют единую команду. Экспедицию сопровождали опытные проводники. Благодаря этим профессионалам, альпинистам с большой буквы, как Яков Данилович Матвеев, Михаил Григорьевич Макушев и Василий Павлович Сташенко, экспедиция завершилась удачно, без потерь.

Этим «снежным барсам» я обязан восхождению на гору Эльбрус.

Впервые в жизни сделал крест, т.е. поднялся на две вершины Восточную и Западную горы Эльбруса. Несколько минут стоял на снежных вершинах и любовался серебрянным седлом кочующих облаков. С высоты птичьего полета открывается панорама огромного бескрайнего простора Главного Кавказского хребта, череда его снежных горных отрогов, которые тянутся в бесконечность. Дедушка Эльбрус - это душа Кавказа, незабываемые впечатления.

Высокую оценку дал разведывательному подразделению ответственный секретарь Союза федерации альпинизма г. Москвы Владимир Шатаев, который сказал: «Это восхождение было на вершину Эльбрус, как на восточную так и на западную. Я впервые в жизни увидел на вершине Эльбруса с автоматами наших ребят пограничников. Конечно, с одной стороны это поразило, т.к. каждый грамм мы ценим и учитываем при восхождении на вершину. А ребята пограничники в полном боевом снаряжении совершили восхождение на Эльбрус».

Горшков умел находить способных молодых офицеров, которые не боялись учиться, грамотно и инициативно действовать в сложных условиях.

У полковника Горшкова слово и дело нераздельны. В любой сложной ситуации святая заповедь: нужно верить и надеяться на лучшее. Вера не терпит сомнений и обмана. Нет ничего пагубнее, если командир или начальник обманул подчиненных. Дал слово – сдержи – вот его правило. Но прежде чем принять решение, взвесь все до мелочей, выбирай наиболее разумное.

Так он нас учил. Не знаешь выхода из критической ситуации - не паникуй, для бойцов ты – авторитет, и они должны всегда в тебе видеть командира.В разведке есть закон - собери совет, пусть каждый выскажет своё мнение, а решение останется за командиром. Этот закон выработался в разведке еще в период Великой Отечественной войны.

Благодаря его поддержке, мне удалось возобновить контакты с представителями существовавшего тогда Краснодарского учебного центра армейского спецназа, работавшего по программам полковника Вишневецкого Сергея Владимировича и, согласовав с командиром учебный план, пригласить на занятия Данилова и его специалистов. Тогда же Данилов познакомил меня с Дмитриевым. Дмитриев раньше служил в спецназе ГРУ, а в настоящее время в спецназе ФСБ. Конечно, он не имел такой учебно-методической практики, как Данилов, зато боевой опыт у Дмитриева имелся очень богатый. Когда-то он был учеником Данилова, а их служебные пути пересекались в «горячих точках» Закавказья. Со временем они стали единомышленниками и соавторами методик. Дмитриев, как и Данилов, оказал посильную помощь в моей подготовке.

Также неоднократно приезжал на Кавказские Минеральные Воды и посещал пограничный отряд особого назначения Алексей Алексеевич Кадочников, популярная личность в области русского рукопашного боя, с которым у Валерия Павловича Горшкова сложились теплые и дружеские отношения.

Как показало недалекое будущее, занятия по тактико-специальной подготовке, тактике ближнего боя, скоротечным огневым контактам, рукопашному бою, при проведении поиска и засадных действий дали положительный результат.

В принципе, боевая подготовка у нас и так была на должном уровне, но я чувствовал, что та глубина знаний и методический уровень, который имел Данилов, и те маленькие особенности (хитрости) боя, известные Дмитриеву, нам пригодятся. Занятия прошли продуктивно. То, что преподавалось коллегами, подготовленные бойцы легко усваивали. Поскольку нам приходилось часто действовать автономно в горах, то ребята с нами провели также занятия и по обеспечению жизнедеятельности в горных условиях. Я и поверить не мог, что это пригодится так скоро. Жаль, что подобного центра уже не существует.

А вот опыта общения с местным населением у нас не было. Устранить этот пробел помог генерал Забродин.

ГЕНЕРАЛ ЗАБРОДИН

В мирное время мы вряд ли бы так тесно общались с генералами. Обычно они далеки от командиров групп и заняты принятием управленческим решений. Но война заставляет солдат и высших офицеров общаться на другом уровне, а выполнение боевых задач сближает генералов и подчинённых. Знание способностей своих командиров, умение грамотно ставить задачи и добиваться результата – качества, которые становятся главным фактором победы. Начальник штаба Северо-Кавказского регионального пограничного Управления ФПС РФ генерал-лейтенант Анатолий Забродин такими качествами обладал. Не скажу, что мы встречались часто, у него достаточно много подчинённых, среди которых он меня может и не вспомнить, а если и вспомнит, то как небольшой эпизод в служебной практике. Первая наша встреча произошла в г. Ставрополе, где он проводил занятия по командирской подготовке с офицерами подразделений округа.

Забродин собрал всех офицеров и провел с нами энергичный инструктаж. Его слова были кратки, информативны и образны.

Он требовал от нас не только выполнения боевых задач, но и знания особенностей местного населения. Их обычаев, нравов, а также конфликтов между представителями той или иной народности. Кроме этого, вводил в курс оперативно-боевой обстановки на участках границы.

Забродин говорил: «Вы должны так знать и чувствовать местных жителей на приграничных участках, чтобы по выражению глаз или позе определять друг перед вами или враг, а разговаривать так, чтобы в конце беседы ваш собеседник чувствовал необходимость рассказать всё, что ему известно, и сообщить обо всех нарушителях границы».

Забродин заставил нас выучить историю и традиции Кавказа, а также внутренние конфликты между представителями различных национальностей.

Акцентировал внимание на поведении в быту, как здороваться, что говорить, где, как и в каком порядке садиться при беседе или застолье, в каких случаях снимать головной убор или обувь, в каких нет.

Многое из его требований мы считали лишним, но, выполняя распоряжение, учили, к тому же нам часто приходилось общаться то с карачаевцами, то с даргинцами, с лезгинами или с аварцами, и кое-где закреплять личные отношения.

Ещё Забродин требовал от нас знания подготовки врага, так как считал, что это поможет как при определении его замыслов, так и в открытом противостоянии.

А подготовка у врага состояла из двух этапов.

Первый – идеологический. На нём кандидаты в боевики изучали основы ислама. Это называлось повышением “имана”, ибо тот, кто берет оружие, все должен делать ради Аллаха, и с каждого, придерживающегося каких-либо иных целей, будет суровый спрос в день Страшного суда.

Второй этап состоял из военной подготовки.

Мысленно я сравнивал подготовку врага и подготовку моих бойцов. Религиозной базы у нас не было, её заменял пограничный дух воинского братства, а вот военная подготовка у нас была не хуже, с той разницей, что задачи боевиков и наши задачи были разные. Зато индивидуальная подготовка в чем-то была похожа. Поэтому я ещё больше тренировал бойцов, чтобы они были готовы к встрече с прошедшим такую подготовку врагом.

18 декабря 2003 года начальник штаба Северо-Кавказского регионального пограничного Управления ФПС РФ генерал-лейтенант Анатолий Забродин вызвал меня для постановки боевой задачи и ввёл в оперативную обстановку в районе предстоящих действий.

По сообщению отдельной группы специальной разведки (ОГСпР) от 29 ноября 2003 года и подтвержденной оперативной разведкой Хунзахского пограничного отряда следовало, что в районе административной границы на перевалах Ягодак и Опар со стороны Чеченской Республики сосредоточилось более 500 боевиков. Группировка Руслана Гелаева, возможно своего рода передовой отряд, за которым должны были последовать крупные бандформирования. В его группе были подготовленные боевики из Чечни, Ингушетии, Дагестана и других Северо-Кавказских республик, но были также и выходцы из арабских стран.

По данным оперативной разведки, весной 2003 года Руслан Гелаев объявился в Чеченской Республике. Переход из Панкисского ущелья отряду Гелаеву дался нелегко. Его изрядно потрепали российские пограничники, спецназ и армейская авиация Министерства обороны России.

В одном из боестолкновений с федеральными силами погиб гражданин Великобритании, находившийся в отряде Руслана Гелаева с документами журналиста. Случайно или нет, но именно в этой группе имелись переносные зенитно-ракетные комплексы «Игла», предоставленные Руслану Гелаеву английскими спецслужбами через грузинских коллег. В этом случае присутствие в отряде гражданина Великобритании объяснялось ролью контролера, отвечавшего за использование ракет против российских вооруженных сил или проведение какой-то очень важной операции.

В июле 2003 года Руслан Гелаев с отрядом прибыл в учебный лагерь в районе селений Чемульга и Галашки на территории Республики Ингушетия. Здесь к нему присоединились боевики, прошедшие двухмесячную подготовку: молодежь из Чечни, Ингушетии, Дагестана и других Северо-Кавказских республик.

Вот уже несколько недель оперативное подразделение Хунзахского пограничного отряда проверяло всю поступающую информацию о месте нахождении отряда Руслана Гелаева.

По одним данным Руслан Гелаев проводил «стратегическую разведку».

По другим, еще в октябре, он находился на территории Чечни, но, разойдясь якобы во взглядах с некоторыми лидерами сепаратистов, стал искать возможности ухода в Грузию.

Не исключали и возможности вброса гелаевской контрразведкой дезинформации, чтобы направить оперативную разведку Хунзахского пограничного отряда (ПОГО) по ложному следу, поэтому по любым поступающим данным приходилось проводить целый комплекс проверочных мероприятий.

Сейчас уже можно сказать с уверенностью, что чеченцы, хотя и присутствовали в банде, составляли не слишком большую её часть. Группировка боевиков состояла главным образом, из арабов и ваххабитов различных северо-кавказских народностей, отрядом которых командовал видный арабский наемник.

Поздним вечером 14 декабря, в окрестностях дагестанских селений Шаури и Галатли, появилось достаточно много хорошо вооруженных бородатых людей. Селение Шаури располагалось в 15 км от границы и в 40 км от районного центра Кидиро. В Цунтинском районе, где находятся эти сёла, ваххабизм так и не прижился. Район считался спокойным и заслуживал репутации «медвежьего угла»: высокогорный, труднодоступный и удаленный от центра республики, расположенный непосредственно на административной границе с Чеченской республикой и выходом в южные районы Дагестана. На всю его территорию приходилось всего два отделения милиции.

В Цунтинском РОВД и отделении Бежта служило всего несколько десятков сотрудников милиции. Были проблемы со связью и автотранспортом. Из-за этого около суток в Махачкале вообще не могли понять, что происходит в селении Шаури.

Местные жители повели себя столь же «традиционно» и вполне прогнозируемо, оперативно связались с пограничной заставой «Мокок» Хунзахского пограничного отряда. Боевики в свою очередь спровоцировали стрельбу около заставы, вынудили начальника заставы капитана Радима Халикова организовать погоню. У поворота дороги боевики организовали засаду. Из-за темноты и фактора внезапности пограничникам не удалось оказать сопротивление. Все девять военнослужащих погибли.

Так кровавым следом банда Гелаева обозначила свое местонахождение.

К вечеру 16 декабря в Цунтинский район начали стягиваться пограничные и милицейские подразделения, затем подразделения спецназа МО России, а также подразделения «Альфа" и «Вымпел» ФСБ России.

Нахождение в данном районе подразделений «Альфа» и «Вымпел» указывало нам на то, что операция не рядовая и сулит много неожиданностей. В то время я был командиром разведывательного подразделения (командиром отрядного разведывательного взвода - нештатный командир роты) Железноводского пограничного отряда особого назначения, по скрытому управлению войсками я проходил по позывным: «Эльбрус» и «Горец».

Поэтому всё, что касалось разведывательных действий, часто поручалось мне. Так было и на этот раз.

… Забродин достал из сейфа топографическую карту и разложил её на столе.

- Вот здесь, - разведчики из ГРУ обнаружили группу боевиков численностью 15-18 человек, - карандаш генерала упёрся в точку на карте в районе хребта Куса. - Наши минометчики накрыли эту цель. Боевики понесли потери. Те, кто уцелел, по данным ГРУ, укрылись в горной пещере. Возможно там и сам Гелаев. Вот её координаты.

Он протянул мне лист бумаги. Голос генерала был усталый. Третьи сутки шли бои с бандитами, и, скорее всего, всё это время он не спал.

- Ваша задача подтвердить или опровергнуть имеющуюся у нас информацию, - продолжил генерал. - При обнаружении боевиков взять их в плен или уничтожить. Для этого срочно подготовьте ваш разведывательный взвод. На вертолетах мы вас высадим в указанный район, поближе к обозначенной пещере. В случае непредвиденной ситуации действуйте по обстоятельствам.

- Задача ясна? – спросил он меня.

Я ответил что да, но, уходя, чувствовал, что генерала не покидало состояние беспокойства. Наверно, он думал о том, справлюсь ли я с задачей, и какие трудности нас ожидают. Гелаев хитер и может действовать, как захочет, а генерал вынужден будет ждать результата от нашей группы. Другого выхода не было.

ПОДГОТОВКА

Прибыв в подразделение, я собрал личный состав своего разведывательного взвода и довел поставленную нам задачу. Бойцы уже имели опыт действий в горных условиях, у многих были и боевые выходы.

Каждый знал тот минимум, который необходим для работы в горах зимой.

Честно говоря, я всегда старался найти золотую середину между необходимым количеством боеприпасов и снаряжения, с одной стороны, и манёвренностью и скоростью группы, с другой. В итоге сделал вывод в пользу манёвренности и скорости перемещения. Зимних вещей и минимального боекомплекта это не касалось. Если предполагались в основном поисковые действия, то боеприпасов и тёплых вещей брали меньше, на засаду больше, а если предполагалось ночевать в горах, делали промежуточную базу, где складировали под охраной лишние при быстрых переходах вещи и часть боеприпасов.

Армейский спецназ может меня подвергнуть критике за подобные вольности, но в том-то и дело, что пограничники не ГРУшники и задачи у нас разные.

Наша тактика представляет из себя смесь тактики армейского спецназа, войсковой разведки и погранвойск. Если армейские спецы и войсковые разведчики предпочитают не вступать в контакт с местным населением и считают, что они находятся на враждебной территории, то мы, работая в горах Кавказа, постоянно ищем поддержки и опоры у жителей, считая что находимся на своей земле и, охраняя границу, обеспечиваем безопасность живущих в приграничье людей.

Зато при встрече с врагом наши действия идентичны действиям армейских коллег.

Всё же свои особенности были и здесь. Так, исходя из количества людей в группе, я применял несколько другой боевой порядок при движении разведывательной поисковой группы (РПГ), чем армейцы. Это касалось головного дозора. Он у меня состоял из 2-х подгрупп. Первую я называл поисковым дозором, т.н. «гончие», вторую - промежуточным дозором. «Гончие» (2 человека) несли минимум снаряжения, один обязательно с бесшумным оружием. Их задача осматривать опасные участки и определять наиболее целесообразный маршрут движения. В эту группу я назначал самых подвижных и смелых бойцов. «Промежуточные» состояли из 3-х человек, один из которых был с пулемётом, их задача состояла в обеспечении действий «гончих» и взаимодействии с ядром группы.

Особое внимание обращал на отработку засады сходу. Помня, что шаблон - это гибель для подразделения, мы имели отработанными несколько общих вариантов действий, а детали предоставляли во власть тактической импровизации группы в каждом индивидуальном случае. Главное, чтобы командир и группа чувствовали друг друга, понимали с полуслова, по мимике, жестам и т.д.

Для выполнения поставленной генералом задачи я решил взять весь взвод, тем более количество мест в вертолётах позволяло это сделать. Нас получилось 24 человека с приданными санинструктором, сапером и связистом. Из вооружения, кроме АКМСов, из которых часть с ПБС, «Винторезов», пистолетов Макарова и СПШ, СВДС, я взял два ПК, один «Печенег» и крупнокалиберный антиснайперский комплекс.

Поскольку действия предполагались в высокогорье, где лежит снег, белые маскхалаты стали обязательной частью экипировки. А вот рейдовые рюкзаки у каждого были разные. РД-54 не выполняли своих функций по вместимости и удобству и использовались только по радиальному выходу, поэтому каждый старался обзавестись более удобными ранцами и рюкзаками в меру сил и возможностей.

На операцию со мной отправлялось несколько прапорщиков контрактников. Основной костяк - солдаты срочной службы.

Часто спорят, в какие войска отбирают лучших бойцов. Кто-то утверждает, что в ВВ, кто-то в ВДВ. Послужив и в ВДВ, и в погранвойсках, для себя я решил точно - в пограничных войсках. С этими отборными бойцами я и отправился на боевую задачу.

В ГОРАХ

Загруженные пограничниками в полной боевой экипировке вертолёты Ми-8, словно огромные шмели, нехотя взмыли в небо и взяли направление на сверкавшие вдалеке белым снегом горы.

Я смотрел в иллюминатор, наблюдал за тем, как равнинные пейзажи плавно переходят в горные ущелья, и думал о том, что нас ждёт в предстоящей операции. Как часто бывает, человек предполагает, а жизнь располагает. Первая наша остановка была на заставе «Макок». Когда в операциях задействуется много сил различных ведомств, то происходит дублирование задач, упущение чего-то важного. Так произошло и на этот раз. То ли межведомственная конкуренция, то ли другие мотивы сыграли с моим взводом злую шутку.

Как потом выяснилась, обстановка существенно изменилась, и руководство операцией полностью перешло в руки межведомственного оперативного штаба во главе с группой высших офицеров: генерала Бахина (МО России), Стрельцова (ПС ФСБ России) и Магомедтагирова (МВД России). Действиями пограничников и спецназа ФСБ России непосредственно управлял заместитель начальника Северо-Кавказского регионального пограничного управления ПС ФСБ РФ Владимир Николаевич Стрельцов, в то время генерал-майор.

Задачу, которую мне поставил генерал, уже отправился выполнять спецназ ГРУ. Тут я и вспомнил его фразу: «В случае непредвиденной ситуации действуйте по обстоятельствам».

Вот такие обстоятельства и наступили.

Работала группа не в одиночестве. Четыре таких же, как мой, разведывательных взвода Железноводского Пограничного Отряда высадились на заставах «Макок», «Киони» и «Хушет» с задачей не допустить прорыва НВФ из блокированного района в сторону Государственной границы. Участок «Хушетского» направления, где Дагестан на границе с Грузией прилегает к Чечне, общее оперативное руководство осуществлял Марсель Рашидович Сакаев, полковник, в то время начальник штаба линейного пограничного отряда (Хунзахского ПОГО).

Совместно с ним мы и выработали новую задачу для моего взвода.

Эта задача была непростой. Необходимо было выйти на перевал Жирбак и преградить путь движению боевиков.

Как потом оказалось, это было самое угрожающее направление. На перевале я мог действовать по своему усмотрению: организовывать поиск, пункты наблюдения и прослушивания, а при необходимости и засады.

На рассвете следующего дня мы двинулись к перевалу, с трудом расчищая себе дорогу по древней тропе, ведущей из аула Хушет к перевалу Жирбак. Древняя тропа, уцелевшая благодаря местным жителям, использовавшим ее в качестве средства коммуникации между аулами Дагестана и Грузии, была почти незаметна в горной местности.

Несмотря на близость перевала, весь путь занял у нас несколько часов. В некоторых местах глубина снежного покрова достигала полутора метров, а порывы ветра сбивали с ног. С особой осторожностью мы преодолевали лавиноопасные участки. Иногда казалось, что вокруг не существует ничего, кроме белого снега, ледяного ветра и обжигающей лицо метели. Мы то обливались потом, то мерзли от ветра, а впереди ждало томительное нахождение на холодном перевале.

Когда мы прибыли на место, ветер неожиданно стих и улучшилась видимость. Быстро переодевшись в сухую одежду, группа привычно расположилась на перевале, установив наблюдение по секторам: на западе находился Главный Кавказский хребет, на севере и юге расползлись его отроги, покрытые снегами, слева просматривался старый аул Цейхелах. Красивый вид величественных гор и открывшаяся нашему взору ширь завораживали. Несмотря на опасность и холод, мы не могли не восторгаться открывшейся картиной. Все было видно как на ладони: кромка леса, аул, дорога, убегавшая из аула вдаль, заснеженные альпийские луга, и отдельно стоящие кошары. Признаков присутствия боевиков нигде не было. Мороз усиливался, тёплая одежда не спасала от пронизывающего холода. Приближающаяся ночь на перевале грозила серьёзными обморожениями и потерей боеспособности. Поэтому я принял решение, когда стемнеет спуститься в кошары.

Оставив на перевале пункт наблюдения и прослушивания, в сумерках мы двинулись к кошарам. Осторожно пройдя мимо летника «Рехо», взвод с соблюдением мер предосторжности приблизился к крайней кошаре. В ней находилась домашняя скотина: коровы, быки и овцы. Значит, местные жители её периодически посещали. Судя по карте, мы находились всего в 1,5-2 километрах от аула Цейхелах.

Головной разведывательный дозор осмотрел строения, и мы выбрали для размещения достаточно просторный сарай. В нем было холодно, но всё же значительно теплее, чем на улице. Он защищал от ветра и снега. Выставив охранение, мы скоротали ночь.

Утром следующего дня к кошарам пришёл старик. Проходя мимо сарая, в котором расположилась наша группа, он заглянул внутрь и растерялся, увидев вооруженных людей в белых маскировочных халатах.

Я знал о его приближении от охранения, поэтому был готов к встрече.

-Салам Аллейкум,- поприветствовал я его.

-Аллейкум Салам, - ответил старик.

После приветствия он немного разсмягчился, даже успокоился. Это был ещё крепкий старик с окладистой темно-рыжей бородой и настороженным взглядом карих глаз. Он был в овчинной шубе, сапогах, похожих на армейские хромовые, голову его венчала серая папаха.

Стараясь быть как можно дружелюбнее, я представился:

- Командир разведывательного подразделения пограничной службы старший лейтенант Александр Егоров.

После чего предложил ему сесть на импровизированную скамейку.

Старик назвался Али, сообщил, что он из аула Цейхелах.

Зная нелюбовь местного населения к пришлым бандитам, и религиозные противоречия, я рассказал ему о том, что мы не враги местным и хотим того же, что и они - убрать из района бандитов. Если он сочтёт возможным нам чем-либо помочь, то мы будем благодарны.

Старик сказал, что с появлением бандитов в районе поселилось горе и несчастье, поэтому он постарается оказать нам помощь в поимке бандитов.

Также я попросил разрешения остаться на какое-то время в этом сарае.

- Хорошо, я хозяину кошары передам, - ответил Али.

На этом мы расстались.

Через час со стороны аула Цейхелах показался молодой человек. Дозорные проводили его ко мне.

Местный житель оказался хозяином кошары. Одет он был почти также как и старик, только в его движениях было больше уверенности и энергии. Он назвался Магомедом. В ходе беседы Магомед любезно разрешил пользоваться сараем на наше усмотрение, только просил не трогать домашний скот. Ещё он сообщил, что Али велел передать следующее: местные жители видели вооружённых людей на тропе ниже аула. Это не военные. Ниже аула также находятся кошары, в них и могут скрываться боевики.

На границе общая беда всегда сплачивала местное население с пограничниками, поэтому я имел все основания доверять полученной от молодого человека информации. Но, как и любая информация, полученная из непроверенного источника, она требовала подтверждения.

Разбив взвод на боевые расчеты: охранение, наблюдение, поисковые и отдыхающие, я приступил к разведывательно-поисковым действиям. Место нашего расположения было удачное: под контролем находились подходы к перевалу и к аулу, которыми можно было выйти к административной и государственной границе. Также в любой момент можно было перекрыть подступы к мосту и тропе на аул Цейхелах, а также к перевалу Жирбак. Нам предстояло осмотреть большую площадь горных склонов и постараться выявить наличие боевиков.

НАЧАЛО ОПЕРАЦИИ

Связист Павлов с радиостанцией располагался возле меня, рядом находилось боевое охранение: Евгений Головчак, Павел Шашков, Антон Груздев. Я слышал интенсивный радиообмен в эфире. Наша связь была закрытой, и можно было не опасаться, что боевики смогут прослушать разговоры объединённой группировки.

С начала операции стало ясно, что в районах Андийского и Аварского Койсу действовало несколько групп боевиков и засада на пограничную заставу «Макок» - это не случайность, а провокация - игра боевиков в «кошки-мышки».

Тем временем бандиты избрали новую тактику. Большая часть боевиков должна была отсидеться в схронах и горных селениях, затем скрытно выйти из района проведения контртеррористической операции, используя тактику просачивания. Общее руководство основной группировки по выводу бандформирований осуществлял Шамиль Басаев.

Оставшиеся две группы по 35 человек играли роль «живца», первая являлась основной, возглавлял её полевой командир Руслан Гелаев, вторая - вспомогательная под руководством Доку Умарова. Они активно взаимодействовали между собой, создавали иллюзию одной группы и отвлекали внимание на себя и уводили федеральные силы в сторону государственной границы с Грузией.

Также в группе Руслана Гелаева находился арабский наемник, сотрудник спецслужб Саудовской Аравии полковник Азиз бен-Саид бен-Али аль-Хамди (Абу аль-Валид аль-Хамади), а также бригадный генерал, руководитель «Стамбульского бюро» (внешняя разведка Республики Ичкерия) Хож-Ахмед Нухаев.

Операция по обезвреживанию боевиков вступала в решающую фазу.

Одна из групп спецназа Министерства обороны России, работавшая на вершине хребта Куса, обнаружила бандитов, двигавшихся в направлении Андийского койсу, и передала координаты для нанесения бомбо-штурмового удара. Минометная батарея Железноводского ПОГООН и штурмовая авиация обработали указанный квадрат. Боевики понесли потери. Группе Доку Умарова были переданы раненые и убитые боевики. Она находилась в горной расщелине, в районе верхней Хваршени. Вторая группа направилась в район перевала Жирбак.

Только к обеду 31 декабря спецназ ГРУ смог пробиться и выйти к пещере, которую первоначально должен был осматривать мой разведывательный взвод.

Там были обнаружены тяжело раненные и тела мёртвых боевиков. Оставшиеся в живых пещеру покинули ещё до прибытия спецназа.

С рассвета активно работала авиация, благо погода позволяла. Проводились активные поисково-разведывательные мероприятия. Пограничные вертолеты совершали вылеты. Армейская авиация наносила удары по местам вероятного скопления и передвижения боевиков. Наземные группы различных ведомств вели осмотр участков местности. Но пока не было обнаружено ни одного боевика, лагеря или базы. Не было и подтверждения информации об уничтожении боевиков в районах нанесения бомбо-штурмовых ударов. Но, главное не было ни одного пленного, чтобы получить достоверную информацию о местонахождения бандитов.

Дозоры, которые я отправил на осмотр местности, пока тоже присутствия боевиков не обнаружили, не было информации и с поста наблюдения и прослушивания, который я оставил на перевале.

«Сквозь землю они провалились, что ли?» – вертелось у меня в голове.

Следов пребывания боевиков практически не было, только двух-трехдневной давности, оставленные местными жителями на вытоптанной снежной тропе.

Уже несколько раз я докладывал по радиостанции о результатах, вернее об их отсутствии. Из динамика вместе с треском радиопомех доносился раздражённый голос начальника связи Железноводского отряда подполковника Огородникова:

- Плохо работаете! Ищите лучше, Эльбрус.

После обеда к нам пришёл хозяин кошар. По внешнему виду Магомеда было видно, что он взволнован. Для более доверительного контакта я отошел с ним к соседнему сараю. Он мне рассказал следующее:

- На противоположном склоне за мостом находятся бандиты, сколько их определить не удалось, но человек двадцать будет точно. Несколько дней они визуально наблюдали за кошарой, приняли его за отдаленный аул. Все с автоматами, хорошо экипированы, требуют от хозяев кошар продуктов питания, теплой одежды и проводника для ухода в Грузию. Ночью два боевика должны перебраться на нижние кошары и организовать встречу с другой группой, находившейся в селении Цейхелах. Также Магомед сообщил, что боевики точно знают о присутствии на перевале пограничников и планируют их уничтожение. Про нас они ничего не знают, видели вечером двоих наших пограничников, но приняли их за местных. Это был шанс.

Я оживился. Это была ценная информация и подтверждала полученную ранее. Поблагодарив Магомеда за помощь и вернувшись в сарай, я разложил на колченогом стуле топографическую карту, подозвал старших подгрупп. Совещание было недолгим. Для проверки полученных сведений мы решили направить две подгруппы, по 2 человека, с целью наблюдения за противником и прослушиванием местности. Одна во главе с военнослужащим контрактной службы «Старый», другую возглавил солдат срочной службы рядовой Сергей Тимофеев.

С приближением сумерек подгруппы, экипировавшись, отправились в сторону нижних кошар. Им удалось достаточно близко подойти к ним незамеченными. Связь была устойчивой, и я в режиме реального времени получал информацию о происходящем возле нижних кошар. Первые три часа наблюдения результата не дали. Ночь также принесла мало информации: подгруппа во главе с рядовым Тимофеевым, слышала человеческие голоса, доносившиеся от нижних кошар, и видела слабые огоньки на противоположном склоне: то ли от карманного фонарика, то ли от газовой горелки для приготовления пищи. С рассветом дозорные четко различили силуэты людей с оружием на противоположном склоне. Из крайней нижней кошары несколько раз выходили люди, чтобы сходить в туалет. Несмотря на то, что оружия при них не было, местными жителями они быть не могли. Информация, полученная от Али и Магомеда, получила своё подтверждение.

ЗАСАДА И ПЕРВЫЙ БОЙ

Решение на проведение засады пришло само собой. 29 декабря, около 9 часов утра разведывательный взвод скрытно выдвинулся. Место засады выбрали у мертвой точки верхней кошары, где не просматривалась данная местность с противоположного склона и нижних кошар. Он находилось на выходе тропы в сторону селения Цейхелах. Маршрут выхода на это место был заблаговременно разведан ещё подгруппами наблюдения и прослушивания. Место было удобным: позволяло контролировать кошары, тропу и часть селения. Заняв позиции, мы затаились. В тревожном ожидании и полном радиомолчании потянулись долгие часы.

Вдруг голосом одного из наблюдателей левого фланга ожила радиостанция:

- «Эльбрус», я «Сокол». В ауле какая-то суета, женщины часто переходят от дома к дому, возможно в селении чужие люди.

-Хорошо, принял!- ответил я им. -Продолжайте наблюдение…

Дозорные Александр Благодатский и Сергей Павлов, находившиеся в наблюдении, были опытными пограничниками, поэтому к их сообщению я отнёсся со всей серьёзностью, и не зря.

Примерно через 10 минут со стороны аула появилось двое вооружённых людей, одетых как местные жители. В дагестанских горах достаточно много оружия и его наличие ещё не факт принадлежности к боевикам, но что-то в их поведении настораживало. Шли они как-то крадучись, постоянно оглядываясь по сторонам. Наблюдатель Благодатский вовремя доложил мне об их движении в сторону кошар. Бандитов было только двое, поэтому решили провести их захват.

Поскольку мы пока были скрыты от противника изгибом горы, то я дал команду группе захвата спуститься вниз и сам пошёл вместе с ними. Мы затаились почти у самой тропы. Белые маскхалаты скрывали наше присутствие, и я надеялся, что удастся застать противника врасплох и захватить. При этом оставшиеся на позициях огневые подгруппы держали бандитов на прицеле.

Через несколько минут вооруженные автоматами бородачи появились на склоне. Мы вжались в снег и замерли. Детально довести действия в захвате я бойцам не успел, поэтому надеялся на отработанное ранее взаимодействие. Автоматы бородачи держали наперевес, я успел только шепнуть бойцам:

-Пропускаем мимо себя, нападаем со спины.

От волнения меня пробивает нервная дрожь. «Только бы не заметили»,-думаю я. Хруст снега под ногами идущих кажется оглушительно громким, вот они проходят мимо нас и я, собрав все силы, выскакиваю из-за сугроба и, бросаясь на ближнего ко мне боевика, кричу:

- Стой, стрелять буду!

Боевик не успел повернуться ко мне и направить оружие, как я перехватил его ствол, и, отводя в сторону вверх, ударил основанием своего ботинка по его стопе. Получилось что-то между подножкой и подсечкой. Боевик рухнул. Бежавшие за мной бойцы бросились на него и моментально скрутили.

Второй боевик резво перекатился на бок и кинулся бежать в сторону аула Цейхелах по тропе. Оставив первого боевика, бросаюсь за вторым. В несколько прыжков удаётся его догнать. Цепляю его ногу своей ногой и отвожу во внутреннюю сторону. Этого достаточно чтобы нога бандита, пойдя по инерции вперёд, зацепилась в районе коленного изгиба за другую ногу, и боевик рухнул лицом вниз. Прыгаю ему на спину и вжимаю в снег. Подоспевшие бойцы скручивают и этого боевика. Как потом выяснилось, - это был командир батальона спецназа Ичкерии Хасан Хаджиев.

Доставив боевиков в сарай, где мы базировались, провели их допрос. Получалось, что на противоположном склоне, совсем рядом, находится сам Руслан Гелаев со своим спецназом. Собрав старших подгрупп, провожу краткое совещание и постановку задач. Было решено разбить взвод на две поисково-досмотровые группы, одна из которых займётся боевиками в кошарах, а другая осмотрит прилегающую местность и при необходимости окажет огневую поддержку первой группе.

Докладываю о результатах захвата двух боевиков и полученной от них информации. Командование требует срочно допросить боевиков по следующим вопросам: общее количество группировки, кто командует, кто командир нашего направления, куда движутся группы, их цели, задачи и т.д. Для отработки полученной информации взвод, разбитый на две подгруппы, начал скрытное выдвижение к кошарам.

- Нам надо как можно быстрее быть на месте, иначе боевики могут спохватиться и уйти вверх по реке, - отдаю указание. Сам же с группой управления продолжаю допрос пленных. В ходе допроса боевик Хасан Хаджиев рассказывает:

- В сарае у третьей кошары находятся еще два боевика, ожидающие возвращения головного дозора из аула. Вооружены автоматом и снайперской винтовкой. За мостом на противоположном склоне находится боевое охранение, выше - основное ядро боевиков. В отряде много одиозных личностей из числа чеченцев, арабов и афганцев.

Осторожно, где перебежками, где на четвереньках приближаемся к кошарам. Бойцы, бесшумно скользя от строения к строению, от дерева к дереву, досматривают кошары.

По радиостанции слышится шепот старших подгрупп:

«Эльбрус», я «Победа»!, «Эльбрус», я «Дернов»! Все чисто.

По радиостанции прошу первой поисковой группе проверить информацию, а также сообщаю командованию о полученных результатах допроса.

Радиостанция замолкает и о произошедшем в сарае я узнал позднее от прапорщика Данилы

«Когда мы ворвались в сарай, - рассказывал он, - то никаких боевиков не увидели. В одной из частей сарая за перегородкой лежало сено. Я сделал туда несколько выстрелов, в места, где могли укрываться боевики, и затем методично начал прощупывать штык-ножом сеновал. Вдруг мне в висок уперся ствол автомата. Я даже не успел испугаться, но понял, если бы хотели убить, то убили бы сразу. Боевикам я нужен либо как заложник, либо они не решили, что делать дальше. Бойцы были за перегородкой и не видели меня, поэтому надеяться я мог только на свои силы. Осознал я это мгновенно, сразу и всё. Делаю резкое движение головой вперёд с одновременным ударом правой рукой по автомату. Дальше схватил боевика за волосы и повалил в сено. На мой крик подбежали бойцы, и мы скрутили боевика. К сожалению, второго боевика обнаружить не удалось, но его оружие (снайперская винтовка) лежала в сарае. Мы прострелили все возможные места его нахождения, он либо был убит и лежал под сеном или пока шла борьба с первым боевиком скрытно выскочил и убежал. Оружие он бросил, и это нас спасло. Мог бы даже из СВД перестрелять полгруппы».

Когда захваченный боевик опомнился, то стал просить, чтобы его не убивали, предлагал сто долларов за свою жизнь, - это всё, что у него было.

Этим боевиком оказался Магомед Умаров, он охотно пошел на сотрудничество, рассказал практически все об отряде, его составе, кто командует, кто из видных руководителей бандформирований находится в отряде, цели и задачи и т.д. Информация требовала проверки.

Как я уже писал, подробности произошедшего в сарае стали известны позднее, а в данный момент, услышав выстрелы, я по радиостанции потребовал от старших поисковых подгрупп, осуществлявших осмотр местности, заблокировать подходы к кошарам. Поэтому, если второй боевик, всё же выскочил бы из сарая, то своих предупредить он не смог. Подгруппа Победы заняла позиции сверху плато, где хорошо просматривался противоположный склон, и обеспечила огневое прикрытие первой поисковой подгруппы. На противоположном склоне, примерно метрах в 300-х от кошар, поисковая группа увидела боевиков.

Бойцы осторожно спустились к мосту. Боевики ничего не подозревали, это была огромная удача. По - видимому, выстрелы в кошарах, искажённые эхом либо были не слышны, либо слышались с другой стороны.

Они спокойно сидели возле костра, оружие висело на ветвях деревьев, пулеметы расставлены на флангам. Бойцы сориентировались мгновенно; рассредоточились и залегли, заняв многоярусные позиции. Остатки подгруппы Победы, работавшей в кошарах, также подтянулись к уже занявшей оборону подгруппе. Не ожидая, пока бандиты обнаружат пограничников, прапорщики Юрий Лецкий и Павел Дернов открыли огонь из бесшумного оружия. Прапорщик Данила и младший сержант контрактной службы «Старый» обошли боевиков с левого фланга и открыли огонь с удобной позиции. Пытаясь сблизиться с противником, прапорщик Дернов и контрактник перешли мост, но попали под плотный огонь из стрелкового оружия, их закидывают самодельными гранатами т.н. «хаттабками» и гранатами РГН и Ф-1. Двойка оказалась отрезана от основных сил.

- ««Эльбрус», «Эльбрус»! – ожила станция голосом Огородникова, - срочно сменить пограничную радиостанцию на армейскую Р-159 и свои позывные. Выход на запасных частотах. Противник захватил пограничную радиостанцию и прослушивает эфир.

Выхожу на указанных частотах, в ответ: «Срочно прикрыть направление селения Цейхелах. В вашу сторону движется группа боевиков в количестве нескольких десятков человек».

Впоследствии стало известно, что это была группа Доку Умарова.

Прикрыть направление на Цейхелах я не мог, оставалось только по пограничной частоте передать ложное сообщение, что в район перевала Жирбак прибыло усиление, и выдвинулось для зачистки в район аула Цейхелах и что заслон в сторону селения Цейлах уже организован. Последнее было правдой, но в тот момент он состоял лишь из двух солдат срочной службы рядовых Алексея Шумейко и Михаила Фамушкина, которые наблюдали за тропой, ведущей в аул.

Подошла часть подгруппы усиления. Разведчики заняли многоярусные позиции и также открыли огонь.

Мой же взвод вел бой. К этому времени я с группой управления уже был на месте и активно включился в происходящее. У меня в ушах скрежет: то ли гусеницы по стальному листу, то ли зубы радиста Павлова в его наушниках.

По радиостанции кто-то кричал: «Выводи подразделение из боя!».

Не обращая внимания на приказы извне, даю команду связать огнём действия противника, приказываю двойке прапорщика Дернова пока укрыться на месте, так как мост хорошо простреливался. После этого вызываю вертолетную группу поддержки.

«Эльбрус», «Горец»!…Выводи подразделение из боя … - снова и снова слышу я чей-то далекий скрипучий голос и вдруг понимаю, что это старший офицер усиления начальник связи подполковник Огородников.

В это время вижу, как искры отлетают от скал, боевики открыли ответную стрельбу.

По радиостанции передали, что в другом ущелье наш «батя», командир отряда полковник Горшков, с разведчиками старшего лейтенанта Могильникова попали в заварушку. Вертолетная пара приняла их за боевиков и атаковала. Славу богу, все обошлось.

Противник был прижат к земле и не имел возможности к отходу. Вскоре появились боевые вертолеты пограничных войск. Я переключился на работу с авиацией. Радиостанция для связи с авиацией давала устойчивую связь, а летчики имели опыт работы с авианаводчиком. Я сообщил свои координаты, обозначил себя ракетой и начал управление огнём вертушек. НУРСы начали точно накрывать место нахождения бандитов. Сделав несколько заходов, вертолёты ушли. Одна пулеметная точка была уничтожена. Однако второй пулемёт, находившийся выше и в стороне от основного места расположения бандитов, по-прежнему продолжал вести огонь. Пулеметчик рядовой Александр Потапов, снайпер Данила и автоматчик Николай Тебелеш вступили с ними в огневую дуэль, все остальные также сосредоточили огонь на пулемёте противника, и вскоре он замолк.

Наша отрезанная двойка без потерь вернулась на свои позиции. Ранние зимние сумерки прервали бой.

Я вышел на связь и доложил подполковнику Огородникову о результатах первого дня боя:

- Трое боевиков взято в плен, и визуально шестеро уничтожено.

Вскоре прибыли остатки усиления и офицер из штаба группировки забрать пленных боевиков. Я рад был избавиться от обузы и с облегчением передал их, после чего группа незамедлительно убыла в штаб. Осмотр результатов боестолкновения было решено отложить до утра, и мы все вернулись в свой сарай. Поставив палатки внутри сарая и растопив находившуюся в нем печь, взвод провел ночь относительно спокойно. И хотя сказывалось напряжение последнего дня, мы всё же смогли немного отдохнуть и восстановить силы.

БОЙ У СКАЛЫ

30 декабря ранним морозным утром Алексей Карычев по моей команде приготовил к стрельбе свою антиснайперскую винтовку, которая очень была похожа на противотанковое ружье периода Великой Отечественной войны.

Стал наводить на цель по отблеску выше района боя.

Винтовка дрогнула, оглушив снайпера. Оружейный ствол отлетел назад и изрыгнул из себя звенящую дымную гильзу. Выстрел был произведен с расстояния одного километра. Впоследствии из допроса пленных мы выяснили, что пуля угодила между двух боевиков. В огромный камень, который раскололся пополам. Я наблюдал за результатами работы снайпера из бинокля. В ответ залаяли автоматные очереди. Боевики никак не могли понять, откуда стреляют. Второй выстрел окончательно вывел их из себя. Они поспешно стали прятаться за деревья и скальные камни.

- Огонь!

Удар по ушам, и гильза снова звенит. Запах завораживающего ядовитого аромата пороховых газов дурманил головы бойцов. Голова шла кругом от грохота снайперского огня, эхом отдающего от скал вдоль ущелья. И не удержит разведчиков никакая сила. Они рождены для боя и победы. «Бей их!» - кричат бойцы. Так началось утро 30 декабря 2003 года.

Примерно к 11 часам на помощь моему взводу прибыли бойцы разведвзвода старшего лейтенанта Родного и несколько человек с заставы «Хушет». С ними мы провели осмотр места вчерашнего боя.

Усиленная группа сначала подошла к тропе в том месте, где, извиваясь, она идет вниз к узкому ущелью.

Из второй группы усиления к нам спустилось только несколько человек. Старшего лейтенанта Родного и прапорщика, его заместителя, среди них не оказалось. «Странно, - подумал я, - Бывалые ребята: неужели потерялись в густом лесу. В горах все возможно». Собрав остатки группы усиления, поставил новую задачу, перераспределил подгруппы, назначил в них старших.

Огневую подгруппу я оставил за мостом в кромке леса, как резерв. В огневую подгруппу назначил рядового Александра Потапова с задачей прикрыть подгруппы, ведущих поиск.

Рядовых Владимира Колесникова, Алексея Кузнецова, Алексея Сорокина определил занять позиции с левого фланга, а рядовых Сергея Тимофеева, Евгения Головчака, Антона Антипина, Алексея Карычева и Владимира Дъячкова с правого фланга.

Двух контрактников с застав посчитал опытными бойцами и взял их с собой.

С таким составом я и провел осмотр места вчерашнего боя.

Группа прошла мост, перекинутый через реку Андийское Койсу, по которому вчера переходила двойка прапорщика Павла Дернова, далее к месту, где были бандиты.

Уперлись в отвесный склон. Идти предстояло круто вверх через заснеженный лес. Остановились. Безмолвие, окружавшее нас, настораживало. Каждый ощутил неосознанное чувство опасности.

У кромки леса лежали трупы трех убитых боевиков. Не хватало еще троих, возможно их только ранило, и боевики унесли собой. Разведчики оцепили место боя.

Окружающая местность не выдавала присутствия противника.

Опытный взгляд разведчиков не находил ни малейшего признака опасности.

Часть бойцов заняла круговую оборону, другие обыскивали трупы боевиков. Изымались вещественные доказательства. Кругом все натоптано, валяется религиозная литература, пакеты, аудио и видеокассеты. Наверху отдельно лежал ботинок 40-го размера. Беру его и прикладываю к голой ступне убитого боевика, ботинок явно чужой. У трупа 45-й размер, значит кто-то ушел.

В это время из радиостанции послышались команды к отходу. Голос был незнакомым. «Кто, кроме меня, может отдавать такие команды?», - мелькнуло в голове. - Может боевики по трофейной станции балуются или пограничники с испугу что-то напутали?» Обращение в радиоэфире без позывных. И не представляется. Это деза. Это боевики. Только вперед!.

Закончив осмотр, идем дальше по пути вероятного отхода боевиков. Осторожно вошли в лес и начали подниматься по склону. На протяжении нескольких сотен метров никого. Идем впереди с Василием Окуловым. Он слева, а я справа, шаг за шагом снимаем слои снега и нюхаем его. Вдруг рядовой Окулов замер недалеко от скальника и жестом подозвал меня к себе. Чёткий заметенный свежий след, оставленный десятком человек, вёл вверх по склону. Я ему в ответ:

- У меня такие же следы, только уходят вправо наверх, за скальник.

Идти прямо по следу мы не решаемся.

Оставляю Василия прикрывать левый фланг. Начинаю подъем параллельно тропе, метров 50 слева. Там подъём намного тяжелее, но вероятность того, что боевики нас ожидают с этого направления меньше. Через 10 минут подъема буквально натыкаюсь на охранение бандитов: двое бандитов лежат под скальником, двое других - на его козырьке. К счастью, я оказался не в секторе их наблюдения и с подветренной стороны, поэтому они меня не заметили.

При виде бандитов приданный группе контрактник Джаватхан «впал в ступор»: он замер и не реагировал ни на какие команды. Пришлось повалить его в снег и пару раз тряхнуть. Это немного привело его в себя, но воевать с таким балластом было невозможно и я в сопровождении второго контрактника (они оба были с заставы) отправил их вниз, даже не подумав, что остался один в непосредственной близости от бандитов.

Спускаясь, контрактники подняли шум. Один из боевиков решил посмотреть на источник хруст снега. Выйдя из-за скалы, он увидел меня. Расстояние между нами было около трёх метров. Наши глаза встретились. Вы видели, как у котов при смертельной опасности поднимается дыбом шерсть? Что-то похожее произошло со мной. По спине и ногам пробежали мурашки, мгновенно превратившие тело во взведённую пружину. Дальше всё помню как в замедленном кино. Боевик пытается передёрнуть затвор пулемёта, но от волнения забывает, что он у него на предохранителе, снимает предохранитель, а затворная рама обледенела на морозе и не досылает патрон в патронник.

Тем временем ожил козырек, с которого открыли огонь из автоматического оружия. Лежавший внизу боевик открыл огонь из пистолета ТТ. Прячась за деревья, я осыпал его градом пуль из автомата. И тут осознал я один. Стреляя на ходу и отдавая приказы, как будто со мной находилось целое подразделение, перебежками, закручивая улиткой, стал обходить боевиков.

А пулемет заклинило так, словно кто-то заговорил его. Наконец боевик бросил его и схватил автомат, начал растерянно стрелять. Он никак не мог понять, где же я? Поэтому палил, куда попало. Туда, где слышал выстрелы.

Обойдя боевиков сзади, приблизился к ним. Этого времени хватило чтобы пружина моего тела распрямилась: быстрый подшаг к боевику и удар прикладом автомата справа снизу в челюсть обрушил врага на снег.

«Чистый нокаут, прямо как Данилов учил…» промелькнуло у меня в голове. Но времени связать или обезоружить боевика нет, выскакиваю из-за скалы ко второму боевику и кричу, что есть силы:

-Бросай оружие! Лицом в снег!

При виде разведчика второй боевик опешил и после секундного замешательства беспрекословно выполнил команду. С козырька в это время велся огонь из автоматического оружия и пистолета ТТ. К счастью я находился под скалой в мертвой зоне. Прижимаясь к скале, то прячась за деревья, я осыпал их градом пуль из автомата. Ко мне неожиданно пришло понимание, что как только боевики поймут, что я один – мне конец. Стреляя и отдавая приказы, как будто со мной находилось целое подразделение, я пытался ввести боевиков в заблуждение. Теперь всё зависело от того к кому раньше подойдёт подкрепление.

Я отдавал команды, а точнее просто орал: «Группа слева, группа справа - прикрой! Спецназ сверху, застава снизу - окружай! Петров, Сидоров, прикрой…

Держа боевиков под прицелом, разрядил их оружие и, откинув его в сторону, крикнул:

- Если хотите жить, лежать лицом к земле и не шевелиться!

После этого, отошел на несколько метров в сторону ущелья и увидел, что сверху бегут около 10 боевиков и ведут огонь в сторону моста.

Моя серия одиночных выстрелов заставила их залечь. С тыла также послышались одиночные выстрелы. Оглянувшись, я увидел Алексея, позывной которого был «Лысый», он первым добежал до места боя и присев на корточки, открыл огонь по боевикам.

Через несколько секунд с левого фланга исправно стал поливать из своего автомата Василий Окулов, а с правого - Марсель Додабаев.

Боевики стали отходить. Это позволило нам заняться пленными, их разоружили, досмотрели, но связывать не стали потому, что идти по крутым заснеженным склонам связанными невозможно. Оставив боевиков под охраной Марселя Додабаева, начали преследование боевиков. Я вызвал авиацию, но после нескольких залпов от её использования пришлось отказаться. Мы были слишком близко друг к другу, и корректировщик огня на противоположном склоне оказался не подготовленным, разведывательная группа едва не была накрыта ракетным огнём из вертолета МИ-8. К тому же боевики вышли на частоте авиации и, перебивая мои слова, корректировали огонь на разведчиков. Через некоторое время мы отказались от преследования. Слишком большой риск попасть в засаду или под огонь своей авиации.

Всю ночь с 30 на 31 декабря 2003 года по району прошедшего боя велся артиллерийский обстрел. Поднялся ветер, начиналась пурга. Группа встревожилась. Все знали, что сильный ветер со снегом нагоняет сугробы до 2-х метров. Эти «снежные ветровые нагоны» часто бывают причиной гибели охотников или зазевавшихся пастухов. К счастью, ветер на этот раз был не очень сильным, и разведчики успели разместиться в сарае, развернув туристические палатки и затопив печь.

Я перебирал в памяти события последних двух дней. Нам чудесным образом везло, словно само провидение или святой дух вселились в нас и помогали. Теперь уже мыслей о неудаче не было. Завтра снова в поиск.

В течение ночи провели первичный допрос пленных. Дух у боевиков был сломлен, и они охотно шли на контакт. Сведения, полученные от них, были интересными. Они сообщали, что в банде находятся Руслан Гелаев, который был ранен, идеолог и певец Тимур Муцураев - убит в первом бою, там же находились Абу аль-Валид и глава стамбульского бюро Ичкерии Хожа Нухаев, но живы ли они после последнего боя, боевики знать не могли.

Информацию нужно было перепроверять.

Утром мою решимость продолжить поиски главарей боевиков прервал голос полковника Марселя Сакаева, раздавшийся из радиостанции. Он отдал приказ срочно доставить пленных и лично прибыть на командный пункт в селение Хушет, за себя оставить лейтенанта Родного. С десятью разведчиками, нагруженными трофеями и пленными, я убыл на Хушет.

От самого маленького до пожилого жителя, встречал нас аул Хушет. На плоских крышах дагестанских домов стояли мужчины, женщины и дети. Навстречу моей конвойной группе вышла делегация из старейшин и уважаемых людей аула. Встречали нас как дорогих гостей, уважение, и восхищение мы видели на лицах горцев, чувствовалось доброжелательность, гордость и дружеское отношение. Всех моих бойцов приглашали в гости. Мы чувствовали себя героями.

ЭПИЛОГ

В боевых действиях подобной интенсивности мне больше участвовать не пришлось. Успехи, казавшиеся большими в горах, на фоне общих результатов группировки выглядели скромно. Тем не менее, судьба ещё раз вернула меня к этим событиям. Примерно через месяц, начальник ПОГООН полковник Горшков поставил мне новую задачу.

Доставить из Владикавказского СИЗО троих боевиков, задержанных пограничной полицией Грузией и переданных Российской стороне. В ходе этапирования я узнал от них, что они участвовали в том бою у скалы. Налёт пограничников для них был неожиданным, они так и не поняли, как нам удалось захватить головной дозор и бесшумно подойти к боевому охранению. В бою они не видели пограничников и считали их призраками.

Боевики были уверены, что воевали с офицерской снайперской группой из Солнечногорска. После боев они укрылись в подвале школы селения Хушет, а Гелаев жил в доме директора школы.

Также они рассказали, что в ходе боев пограничники уничтожили 12 боевиков, среди них Тимур Муцураев, Хож-Ахмед Нухаев, Абу аль-Валид. Несколько трупов им пришлось бросить в реку Андийское койсу, чтобы федеральные власти не смогли их опознать, очень важными и уважаемыми были они в своей среде.

Частичное подтверждение этим сведениям и версию гибели Гелаева я узнал от нескольких доверительных людей, в том числе и от Магомеда, когда ещё через месяц оказался в местах прошедших боев. Магомед рассказал, что боевики действительно укрывались в подвале школы, а когда войска ушли, ушли и они.

Что касается Гелаева, то он еще несколько недель жил у директора школы. В конце января он предпринял попытку перейти государственную границу России с Грузией в районе селения Хушет. Отправил пятерых боевиков в селение Дикло в Грузию. Трое из них были задержаны пограничной полицией Грузии и переданы России, а двое благополучно дошли до Панкисского ущелья, но на связь не вышли.

После этого Гелаев через местных жителей и, возможно, сотрудника милиции, был переправлен в селение Метрада, далее милицейским автотранспортом до селения Бежта. Об этом свидетельствовали несколько местных жителей, которые видели, как 27 февраля 2004 года к селу подъехала милицейская машина и из неё вышли три человека, один из них был Руслан Гелаев.

При переходе государственной границы на склоне ущелья реки Симбирисхеви, он был застрелен проводниками, возможно, из кровной мести. Смерть Руслана Гелаева в районе Андийского койсу не вписывалась в планы кровников.

Поэтому они увели его подальше от Андийского Койсу в Аварское и там его казнили, по обрядам кровной мести.

Так ли было на самом деле или нет уже неважно. Главное, что бандит получил по заслугам.

А вот судьба Тимура Муцураева осталась для всех загадкой. Боевики, пленённые у скалы, Лечи Магомедов и Султан (Магомед) Умашев, среди трупов, находившихся на месте боя, опознали тело Тимура Муцураева. Я им разрешил попрощаться с ним и помолиться.

На память об этих событиях, Лечи передал мне аудиоплеер и аудиокассету с записями Тимура Муцураева.

Он сказал:

- Это очень талантливый певец. Сила стихов и песен его была огромна, его любили в отряде. Очень рано погиб, звали его Тимур...

Тогда я не знал, кто такой Тимур Муцураев, и не придал этому значения.

Но послушав его песни, нашел в них много близкого нашим душам. Они понятны как русским, так и чеченцам. И если погибший был именно он, то мне горько и обидно. Послушав его песни, я нашёл, что боевики не лишены человеческих чувств. Несмотря на чуждый нам исламизм, песни построены на понятных метафорах и близких всем жителям России образах, по темпоритму - это бардовские песни. К тому же, поёт он на русском языке, сближая общими понятиями добра и зла враждующие стороны. Даже если по идеологическим мотивам его песни признаны экстремистскими, от этого они не теряют художественной ценности. Во всяком случае, это лучше чем нелепое бормотание арабских прихвостней на непонятном жителям Кавказа языке или одномоментные бессодержательные песни на однообразный мотив лезгинки, которыми переполнены все кавказские рынки музыкальной продукции.

В настоящее время данные об исполнителе противоречивы. Говорят, что в горах Андийского Койсу он остался жив. После был в эмиграции в Турции. Затем на Украине во время выборов президента. По некоторым слухам, с разрешения Кадырова, вернулся в Чечню. Сольную карьеру прекратил, как несовместимую с религиозными убеждениями.

Я долгое время перепроверял эти слухи. Сейчас склоняюсь к тому, что он всё же погиб, а под его именем живёт другой человек. На Кавказе существует давняя традиция, если в молодые годы погибает талантливый и одаренный человек, то его место занимает его близкий родственник или друг.

В 2008 году двойник Тимура Муцураева поклялся на Коране, что больше не будет писать и исполнять песни под гитару. Настоящий Муцураев вряд ли бы смог сделать подобное. Такой талант всегда окажется сильнее любого религиозного убеждения.

И это правильно. Второго Тимура Муцураева не может быть, как и второго Владимира Высоцкого. У Тимура было много хороших нейтральных песен, которые он мог бы спокойно исполнять и сегодня.

Он был близким другом Руслана Гелаева. Написал песню про «Гелаевский спецназ», но после описанных событий не вышло ни одного сборника песен, и не было в его исполнении песни о друге Гелаеве и его «подвиге» и смерти.

Покрыта тайной и смерть Хож-Ахмеда Нухаева, о нём много пишут СМИ.

В начале июля 2005 года в СМИ появились сообщения о том, что Хож-Ахмед Нухаев, вероятно, погиб в декабре 2003 года в горах Дагестана.

Именно он, как утверждалось в СМИ, уговорил Руслана Гелаева пройти через Дагестан в Грузию и был в составе его отряда, блокированного в горах Дагестана в декабре 2003 года. По версии ряда СМИ, среди убитых в Дагестане был и Нухаев.

Косвенным подтверждением этого считали тот факт, что спонсируемые Нухаевым газеты «Ичкерия» и «Мехк-Кхел» с тех пор перестали выходить.

Не появились и новые публикации Нухаева на темы российско-чеченских и международных отношений.

А смерть Абу аль-Валида вообще выглядит таинственно и противоречиво. Конечно, против официальной версии не пойдешь, но я уверен, что пленные боевики рассказали правду. И что Абу аль-Валид погиб раньше официальной версии, об этом говорят много прямых и косвенных фактов.

Версий гибели Абу аль-Валида много. По одной из них, он погиб как "шахид" во время молитвы. А виной всему - шальной российский снаряд, осколки которого якобы дождем осыпали спину доброго знакомого Усамы бен Ладена.

По второй, смерть настигла его во время спецоперации на юго-востоке Чечне - на стыке Ножай-Юртовского и Веденского районов.

По третьей версией погиб он в декабре 2003 г. в ходе переброски наемников в Саудовскую Аравию.

Выглядит это версия примерно так.

Кадровый сотрудник спецслужб Саудовской Аравии полковник Азиз бен Саид бен Али аль Гамди, более известный под именем Абу аль-Валид получил приказ от своих хозяев в декабре 2003 года организовать переброску наемников и боевиков в Саудовскую Аравию. Были приглашены все видные главари бандформирований, кроме непризнанного президента Ичкерии Масхадова, который ранее выступал против переброски наемников в Саудовскую Аравию, и Доку Умарова, в период проведении «Шуры» он был задержан сотрудниками Чеченской милиции.

В этой встрече принимали участие практически все полевые командиры: Шамиль Басаев, Руслан Гелаев, Абу аль-Валид, Дадаев, Газиев, Геши, Иса Макашарипов, Хож-Ахмед Нухаев, Садулаев и другие.

В конце осени 2003 года «Высший совет» запланировал проведение в районах Цунтинском, Цумадинском «стратегической разведки» и переброску большей части наемников и боевиков, во главе с арабским наемником подполковником Абу аль-Валид аль-Хамади, в Саудовскую Аравию.

Переброску арабских наемников и боевиков решили осуществить в два потока.

Местом сбора боевиков был определен район селения Кенхи.

В состав группировки входили:

Отряд Доку Умарова, являлся головным дозором группировки, состоял из представителей чеченских тейпов Шатойского района и горных районов Республики Дагестан.

Отряд Руслана Гелаева, боевое охранение арабских наемников, представлял собой т.н. «Гелаевский спецназ», куда входили наемники из Ближнего Востока, Афганистана и Пакистана, и представители Химойского и Дейштинского тейпов, а также Хасавюртовского, Цунтинского и Цумадинского районов республики Дагестан. Члены Северо-Кавказских республик называли себя «мюридами».

Отряд Абу аль-Валида состоял из двух потоков, насчитывал несколько сотен боевиков, куда входили наемники из Ближнего Востока, Афганистана и Пакистана.

Отряд Шамиля Басаева, являлся отрядом обеспечения и прикрытия. В случае провала операции обеспечивали вывод НВФ на чеченскую территорию, состоял также из арабских и афганских наемников из второго потока.

В каждом потоке по 250 боевиков. Общая численность выводимых бандформирований - до 500 боевиков (в каждой группе по 35-45 человек). Надо сказать, что все эти группировки были довольно хорошо оснащены: приборы ночного видения, спутниковые станции, солнечные батареи, профессиональные сканеры, у каждого боевика радиостанция «Кенвуд». На подготовку финансовых средств не жалели.

В свою очередь ЦРУ получило своевременную информацию о переброске боевиков из Чечни, Дагестана и Панкисского ущелья в Саудовскую Аравию. Американские спецслужбы, стремясь не допустить развития вышеуказанного сценария, решили подставить под ликвидацию Абу аль-Валида.

Через мусульманские организации американские спецслужбы профинансировали частные военные компании, имеющие контакты с Северным Кавказом, руководители и сотрудники которых являются отставниками ЦРУ. Через специальный орган – командование специальных операций (SOCOM) осуществлялись управление и контроль за данной операцией.

Таким образом, переброска наемников в Саудовскую Аравию была сорвана. Не последнюю роль сыграл и Доку Умаров, который мастерски организовал засаду на пограничников, тем самым привлек внимание федеральных сил к данному региону. При этом в той операции погиб полковник спецслужб Саудовской Аравии Абу аль-Валид.

Шумиху вокруг гибели такого известного одиозного лидера понять можно. Несколько раз объявляли о ликвидации Абу аль-Валида. И каждый раз он «воскресал».

Между тем еще в феврале 2004 года журнал «Тайм» сообщил, что «Аль-Каида» призвала чеченских боевиков ехать воевать в Ирак.

В радикальных исламских организациях по всему миру распространялись аудиокассеты с соответствующими призывами иорданца Абу Мусаба аль-Заркави, руководителя операций в Ираке, входящей в сеть Аль-Каиды.

Он заявил, что намерен перебросить в Ирак 1,5–2 тыс. боевиков, которые находятся на территории Чечни. Эта цифра также указывает на состав выводимых наемников и боевиков из Чечни, Дагестана и Панкисского ущелья.

Возможно, «Аль-Каиде» стало известно о выводе наемников в Саудовскую Аравию, а также о разгроме банды Руслана Гелаева из средств массовой информации.

Что свидетельствовало, о тонкой игре не только «Аль-Каиды», но и ряда иностранных спецслужб, где они ловко использовали данный факт в своих интересах.

Поэтому «Аль-Каиде» срочно нужно было обнародовать факт гибели Абу аль-Валида.

В связи с вышеизложенным речь идет не о реальном месте гибели Абу аль-Валида, а об операции прикрытия Доку Умарова. Долгое время место боя на летнике «Рехо» считалось святым, там было несколько почитаемых могил, которые посещали ваххабиты, одну из них связывают с Абу аль-Валидом.

В восточной традиции есть некая вера в бессмертие. Почему в двадцатые годы прошлого века трупы видных басмачей после расстрела выдавали родственникам? Потому что иначе возникала легенда о том, что он не убит, и появлялось много желающих взять его имя и пользоваться его харизмой.

Также о нахождении вышеуказанных личностей в данной операции свидетельствует трофейные фотографии и всевозможные записи.

Конечно, меня можно обвинить в предвзятости, но я верю той информации, которая стала известна в ходе допросов, и своим доверительным контактам по оперативной работе.

Но это уже не важно…

Операция в горах Дагестана продемонстрировала четкую координацию действий всех силовых структур. МВД обеспечивало надежную защиту гражданских объектов и инфраструктуры. Погранвойска плотно прикрыли границу, слаженно действовали подразделения МО, включая авиацию.

Все предельно просто, все предельно ясно. Сработали четко.

С момента произошедших событий прошло почти десять лет, но память сохранила всё до мельчайших подробностей. Полученная практика боевых действий выручала ещё не раз. Главное, что я приобрёл в тех событиях- это вера в мужество и стойкость российских солдат. В то, что молодые ребята могут побеждать матерых бандитов, необходим лишь воинский навык и тактический расчет.

Р/S: Все имена и фамилии участников боевых событий изменены.

Аббревиатуры, встречающиеся в тексте:

ФПС - Федеральная Пограничная служба

ПОГО – Линейный пограничный отряд

ПОГООН – Пограничный отряд особого назначения

ПОГЗ - Пограничная застава

ОРВ- Отрядной разведывательный взвод

ВВР - Взвод войсковой разведки

РПГ - Разведывательно-поисковая группа

ММГ - Мото-маневренная группа

ДШМГ - Десантно-штурмовая маневренная группа

ОГСпР - Отдельная группа специальной разведки в составе пограничного отряда